— Он улыбнулся и наклонился поцеловать ее скривившиеся губы.
— М-м-м… — Отвернув лицо, Мери некоторое время лежала тихо, пытаясь вспомнить, что было вчера…
О Боже, нет! Она закрылась одеялом с головой, сунула голову под подушку и застонала. Неужели я соблазняла Рэма? Идиотка!
Ладно, остановись. Подумай о том, с каким лицом ты сейчас покажешься ему. А может быть, не обращать внимания, как будто ничего не было? Да, это самое лучшее. Просто нахально игнорировать факты, и все. Такое всегда действует. Потому что замуж за него я все равно не собираюсь, и не пойду. У этого сумасшедшего египтянина, наверно, уже священник стоит под дверью. Хотя он, кажется, мусульманин. Кто у мусульман вместо нашего священника? Не знаю.
Религия — это еще одна причина, почему отношения между ними не могут сложиться, как того хотелось бы. Мусульмане и методисты исповедуют совершенно несовместимые религиозные системы. Она придерживалась либеральных взглядов, но не настолько.
— Вот тебе кофе и аспирин. Я говорил тебе, шакар, что утром у тебя будет ужасное похмелье.
Она медленно села, подтянув одеяло, чтобы прикрыть наготу, положила в рот аспирин и запила его глотком кофе, который он налил из кофейника. Только теперь перед ней начало появляться более или менее резкое изображение окружающей действительности. Мери увидела, что Рэм свежевыбрит и одет в тонкую голубую рубашку и белоснежные брюки.
— Не люблю людей, которые так говорят.
— Что говорят, любовь моя?
— Что говорят, что говорят! Ничего не говорят. Ты налил мне бренди вместо кофе?
— Конечно.
— Не надо так делать.
— Делать что, любовь моя?
— Насмехаться надо мной. Я терпеть не могу, когда меня опекают.
Рэм улыбнулся:
— Я постараюсь это запомнить. — Он развернул белоснежную льняную салфетку, подвязал ее у подбородка Мери и поставил поднос на столик рядом.
— Что ты делаешь? — Она раздраженно сдернула салфетку и отбросила ее в сторону.
Он поднял салфетку и водрузил на место.
— Делаю попытку накормить тебя завтраком. Ты всегда такая сварливая по утрам?
— Я не хочу сейчас завтракать. Я хочу почистить зубы, — резко ответила она, снова отбрасывая салфетку.
— Прекрасно.
Однако он не сдвинулся с места — стоял рядом и улыбался, а она продолжала хмуро смотреть на него.
— Ну и что? — спросила она, потеряв терпение.
— Извини, любовь моя, ты хочешь, чтобы я отнес тебя?
— О Господи! Ты прекрасно знаешь, что я хочу остаться одна. Пошел прочь, Рэмсон Габри.
— А, вспомнил: пункт второй?
Она молча смотрела, скрестив руки, Он поцеловал кончик ее носа:
— Ты прекрасна, даже когда сердишься. Я ухожу и позову Вэлком. Она давно уже рвется сюда, говорит, что здесь осталась ее косметика. Экскурсия в Ком-Омбо через час, если ты хочешь на нее попасть. А пока мы будем отсутствовать, твои вещи перенесут в мою каюту.
Как только Рэм удалился, вошла Вэлком. Мери помахала подруге и побежала в ванную в своей каюте.
Ну и человек, никаких нервов с ним не хватит. И никуда я переселяться не буду. Ну провели мы одну ночь в постели, ну и что? После этого, что, меня можно преследовать всю оставшуюся жизнь?
Мы еще посмотрим, как это все будет, мистер Самонадеянный Габри!
В ванной Мери обнаружила, что кулон с соколом снова у нее на шее. Когда это случилось, она не могла вспомнить. А впрочем, был такой бедлам, что немудрено и забыть.
Вытирая волосы, она вышла из ванной, одетая в кимоно. Вэлком выжидательно посмотрела на нее, а затем с улыбкой кивнула в сторону смятой постели:
— Похоже на то, что ты провела бурную ночь, золотко. Держу пари, он фантастический любовник.
Мери бросила мокрое полотенце на голову Вэлком:
— Без комментариев.
Вэлком засмеялась и отбросила полотенце в сторону.
— Но он круто взялся за дело. Смотрит на тебя, как коршун. Он не позволил мне даже войти в каюту, чтобы взять одежду и косметику. Сказал, что я могу тебя потревожить. Я была вынуждена одеться в твое, иначе не в чем было выйти на завтрак. Зубную щетку купила в магазине сувениров.
— Вэлком, я хочу спросить…
Постучали в дверь. Это были Джордж и Жан-Жак. Они горели нетерпением проведать Мери и наперебой предлагали свои смежные каюты в обмен на ее с Вэлком. В конце концов они договорились обменяться каютами. Их беседу прервала Ли Генри, которая привела с собой Брэдли. Он угрюмо разглядывал Джорджа и Жан-Жака, пока те не удалились.
Ли глубоко вздохнула:
— Брэдли хочет вам кое-что сказать. — Она вытолкнула его вперед.
Брэдли смотрел в пол. Ли вновь подтолкнула его.
— Это моя кобра была в вашей каюте. Она убежала. Честно. Я извиняюсь, — произнес он без особого энтузиазма. — Но все равно она не могла вас ужалить. У нее даже нет зубов.
— Вы не можете себе представить, как ужасно я себя чувствую, — сказала Ли. — Я очень извиняюсь за все, что случилось. Я понятия не имела, что Брэдли обменял свои высокие кроссовки у заклинателя змей на вот это… это ужасное существо. Но можете быть уверены: за эту выходку он будет примерно наказан. Я разрешу ему выходить из каюты только для того, чтобы поесть. Остальное время до конца поездки он будет под запором.
С этими словами Ли вытащила его из каюты. Но не успела за ними затвориться дверь, как вошли Нонна и Эстер.
— Десять к одному, что сопляк сделал это нарочно, — заметила Вэлком.
— Не стану спорить. Это, наверное, месть за то, что Рэм и я тогда увели его от факира на базаре.
— Что? Что? — хором воскликнули Нонна и Эстер.
На пороге появился доктор Стоктон.
— Объясни, пожалуйста, им ты, — сказала Мери Вэлком, скрываясь в ванной. Надо же в конце концов переодеться. В этой каюте сейчас, как на вокзале Гранд-Сентрал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85