Что будете делать?
— Это что вы будете делать! — переадресовал я.
— Сейчас наши старейшины совещаются. Но вопрос трудный.
— И когда надо дать ответ?
— Уже сегодня к вечеру, — в голосе Шумера просквозила безысходность.
Я нервно заходил по комнате, словно стараясь поймать убегавшее от меня решение проблемы.
— Да сядь ты! — вскрикнул Колчин. Нервы у него были на взводе.
Шумер блуждал взглядом по комнате. Вика смотрела прямо на меня, и ресницы подрагивали в ожидании слез.
— Какие условия? — спросил я Шумера. — Что они сказали? Для чего мы им понадобились?
— Они сказали, что не убьют вас. Это все, что мы пока знаем.
— Как же! — Сашка скорчил гримасу. — Я бы им даже перхоть свою не доверил. Не то что наши жизни.
— Сегодня вечером — это во сколько? — уточнил я.
Шумер пожал плечами:
— Может, в семь. Может, в восемь. На самом деле связаться с ним несложно.
— А как насчет того, чтобы нам самим с ними переговорить?
— Идемте. Так будет даже лучше.
Рация стояла в домике Вареза. Он сидел возле нее и что-то записывал в блокнот.
— А, ребята. Нам очень неприятно. Мы тут совещались, но, по правде сказать, решение так и не приняли.
— Мы хотим сами с ними поговорить.
Варез посмотрел на нас, потом на Шумера. И согласился:
— Надеюсь, это принесет хороший результат.
Он настроил рацию на частоту и стал вызывать «Шарнир». Буквально через десять секунд ему ответили:
— На связи!
— Это «Блуждающие огни», говоря по-вашему.
— Я понял. Что решили? — сказал голос, как показалось, с самодовольной ухмылкой.
— Здесь ребята, о которых вы спрашивали. Они хотят сами с вами поговорить.
— Готов, — голос насторожился.
Я кивнул Сашке на рацию. Но он покачал головой и сделал мне приглашающий жест рукой.
— Я хочу обсудить условия нашей сдачи, — сказал я без всяких вступлений.
— Слушаю тебя, слушаю, — откликнулся голос.
— Первое, что я хочу сказать: мы не делали того, в чем нас обвиняют.
На том конце молчали, и я продолжил:
— Нас подставили пограничники, которые составили заговор. Они пытались разгромить исмаилитов, но мы случайно вмешались в это дело и нас впутали.
Я посмотрел на исмаилитов, они согласно кивнули головами.
— Все эти московские убийства, все эти нападения на сотрудников ФСБ и милиции не совершали ни мы, ни исмаилиты. Кроме того, в Чечне исмаилиты вынуждены были похитить майора погранслужбы Федулова, чтобы забрать у него священный медальон. Только и всего. Не знаю, что вам там наговорил сам Федулов, но он ключевая фигура в заговоре. Я хочу сказать, ребята, что дело зашло слишком далеко и уже давно вышло из-под контроля. Об этой войне в горах и этих спецоперациях знает очень много людей. Вы все слышите? Все поняли?
— Да, все поняли, — сказал голос.
— Теперь мы готовы сдаться… — Я посмотрел на Колчина. Он с трудом, но утвердительно кивнул. — Надеюсь, вы не станете нас сразу же стрелять и хотя бы выслушаете.
— Мы гарантируем вам безопасность, — пообещал голос.
Мне хотелось закончить с этим побыстрее. Я не чувствовал в себе уверенности. И боялся смалодушничать в самый последний момент.
— О координатах и времени встречи договоритесь с исмаилитами, — я передал рацию Варезу.
Шумер не отрываясь смотрел на нас с Сашкой и молчал. Варез записал координаты, согласовал время и отключил рацию.
— Вы не вините нас, что мы не даем вам защиту? — спросил он виновато.
— Нет. Спасибо вам за все. Я и Сашка, мы не хотим, чтобы из-за нас поубивали людей и разнесли этот поселок вдребезги.
— Встреча через два часа, — напомнил Шумер. — Может быть, у вас есть… — хотел, видимо, про последнее желание, но это получилось бы совсем бестактно.
— Вы можете мне пообещать кое-что? — спросил я.
— Конечно! — воскликнул Варез. — Говори, не стесняйся.
— Отправьте завтра же Вику в Москву. Хорошо?
— Обещаем.
Глава 32
Вика долго не хотела нас отпускать. Порывалась идти с нами. Плакала, просила исмаилитов хоть как-то вмешаться. Шумер и Зак, потупив глаза, молчали.
У меня и так душа заламывала в отчаянии свои нежные ручонки, а тут еще такая душераздирающая сцена!
И всплыл в памяти дурацкий детский стишок:
Что за звуки фуги?
Может, стоны Баха?
Это кошки серут
По ночам от страха.
Я взял Викины руки в свои и сказал:
— Завтра-послезавтра ты будешь в Москве. Следом приедем мы с Сашкой. Обещаю.
Вика ничего не ответила, и только слезы еще пуще покатились у нее из глаз.
Я поцеловал ее. И мы с Сашкой пошли.
Боевая группа исмаилитов поджидала нас у выхода из ущелья.
Рядом со мной шагал Шумер:
— Я хочу сказать вам напоследок одну вещь.
— Весь — внимание.
— Не знаю, станет ли тебе легче… Но ты, Леша, не убивал никакого Идриса. Это Акрам специально подстроил, чтобы повязать вас кровью.
— Но там были трупы!
— Ты их сам лично осматривал?
— Нет.
— Так вот, это всего лишь розыгрыш. Просто Акраму позарез нужен был выход на Москву. И вы, конечно же. Вот он и исхитрился таким образом. Никаких убитых не было. Уж мы-то знаем. Горы — это та же большая деревня, — напомнил Шумер.
— Спасибо, — сказал я невпопад.
— Всегда рад. И еще одно. Саша, тебя это тоже касается… Если вас станут спрашивать, куда мы собираемся идти и так далее, говорите, слышали что-то о Камышовом поле.
— А что это?
— Место такое. Через него люди уходят ночами в Афганистан. Запомните, Камышовое поле. И не говорите, что мы там пойдем. Просто если спросят: ничего такого не слышали? — отвечайте: что-то говорили про Камышовое поле. И больше никаких подробностей. Иначе вам не поверят и убьют.
— Вы думаете… — начал я и осекся.
— Нельзя ничего исключать. Есть у нас одно предположение… А теперь запомните еще вот что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99