Деревня-тезка. Что ж, следуя из названия, стоит идти прямиком на север. Оный определить легко. Там где мох на деревьях растет, там и север. Была бы звезда, по ней можно было бы идти.
— Ну, пошли, Маська , — Северьян взял девочку за руку.
— Лучше Мара, — попросила она, — мне больше нравится. А как тебя зовут?
Северьян замялся. Для этой девочки у него не было подходящего имени.
— Лука, — соврал он. — Называй меня Лукой.
Девчушка засмеялась.
— Так весело, — сказала она, — Лука!
Северьян удрученно вздохнул. Детские мысли — такая же загадка, как и женская логика. И мужчине разгадать сие немыслимо, как бы не старался. Да и не мужское это дело, голову ломать.
Долго они шли по дремучему суровому лесу. Северьян уже начал сомневаться и мысленно покусывать локти, когда ельник вдруг сменился молодыми дубами и вдали замелькали пестрые крыши деревенских домиков. Не такая уж и маленькая деревенька, — решил Северьян. — Домов двадцать-тридцать, вон, и корчма есть. Какая никакая, но все-таки.
— Вот! — Радостно завопила девочка. — Вот она, Северянка!
Вблизи деревенька оказалась довольно неказистой и наполовину заброшенной. Домики стояли старые, ветхие, многие пустовали. Редкие жители высовывали нос на улицу, но, завидев Северьяна с девочкой, демонстративно запирали ставни. Возле неказистого покосившегося домика девочка дернула Северьяна за рукав, преданно глядя в глаза.
— Здесь я живу! Спасибо, дядя Лука!
Северьян кивнул. Ничего, девчушка ни коим образом не нарушила его планов. И с пути не сбился, к веси вышел. Девочка громко постучала в дверь. За порогом раздалось недовольное ворчание, заскрипели несмазанные петли. Дверь открыла осунувшаяся, рано постаревшая женщина. Наверное, она была красивой, но жизнь сделала свое дело, оставив глубокий след на ее внешности. Морщины на лбу, поперечные, как борозды; пустые, бесцветные глаза смотрели сквозь Северьяна; лицо землистого цвета, помятое и губы, будто навеки сложившиеся в горькую усмешку.
— Мама! Я нашлась! — Радостно засмеялась Мара.
Северьян насторожился. На лице женщины ясно читалось удивление, но оно никак не было радостным. Похоже, она не ожидала возвращения девчушки. А Мара все не унималась.
— Спасибо дяде Луке! Это он меня из леса вывел!
Северьян вышел вперед, положил руку девочке на плечо.
— Ты и сама молодец, Мара, — сказал он.
А мать девчушки отнюдь не выглядела обрадованной.
— Марка, иди гуляй! — Цыкнула она.
— Но мама?
— Гуляй, я сказала!
Когда девочка, растерянно смотря на мать, убежала на задний двор женщина бросила полный ненависти взгляд на Северьяна.
— Зачем ты это сделал, странник? Зачем привел ее сюда?
Северьян растерялся. Но с растерянностью приходила и догадка. Правда, даже он не мог поверить в очевидное.
— Как зачем, здесь ее дом.
— Здесь мой дом, этой приживалке нечего здесь делать! И вообще, шел бы ты отсюда. Теперь снова надо ее в лес уводить, авось в этот раз сгинет.
— Мама? Что ты говоришь?
Девочка не убежала. Она пряталась за углом и слушала разговор. Мать уже и не пыталась скрываться. Брезгливо посмотрела на Мару.
— Говорю, не нужна ты мне. Только жрешь за троих, и проку от тебя никакого. Так что убирайся отсюда, пока…
Женщина дернулась от удара. Северьян влепил ей такую пощечину, что она с трудом устояла на ногах.
— Тварь, — злобно выдохнул он, — жалкая тварь. На ребенка еды не хватает? Да ты хуже зверя, зверье своих не бросает. Попомни мои слова, когда будешь в старости подыхать одна. И никто к тебе воды не принесет.
Мара стояла, схватившись руками за голову. С уст ее слетали еле слышные слова.
— Дядя Лука, не бей маму…
Северьян стоял, не в силах сдвинуться с места. Он, прожженный огнем и пеплом, видевший смерти и сам приносивший смерть, растерялся. Неужели родная мать может так просто бросить родную дочь, бросить намеренно, на погибель? Неужели, она после этого смеет называть себя человеком…
В сенях послышался шум. Вслед за женщиной из дома вышел здоровенный мордатый мужик. Северьян скривился. Неуж-то, получше мужика не могла отыскать.
— Что здесь? — Рявкнул он. — Опять твоя замарашка пришла? Может не стоит отводить ее в лес? Дать обухом топора по башке, и закопать?
Северьян встретился с ним взглядом.
— А ты кто такой? — Спросил мужик. — Чего надо?
— Это он Марку привел, — всхлипнула женщина, держась за покрасневшую щеку.
— Ну, раз привел, пусть оставляет себе, — рассудил мужик. Весело подмигнул Северьяну. — Девчонка-то ничего, и бесхозная к тому же. Можешь делать с ней что хочешь, сейчас еще подрастет немного…
Договорить он не успел. Кулак убийцы вбил ему в глотку все зубы, так, что мордоворот отлетел вглубь дома. Оттуда раздавался его сдавленный стон. А Мара стояла и безутешно плакала.
— Пошли, — Северьян взял ее за руку, — тебе здесь больше нечего делать.
— А ты меня не бросишь?
Глаза девчушки преданно смотрели на убийцу.
— Не брошу.
Обернулся, бросил яростный взгляд на тварь, смеющую называться матерью.
— Надеюсь, ты умрешь страшной и тяжкой смертью, — сказал он и зашагал в сторону корчмы.
Всю дорогу Мара молчала. Лишь с широко открытых глаз катились неудержимые слезы, и губы были поджаты, совсем как у взрослой. Северьян шагал уверенно, не принужденно, стараясь вселить ту же уверенность и в девчушку. Ей действительно досталась незавидная участь, слишком уж рано придется повзрослеть. И Северьян, как бы ни хотел помочь малютке, попросту не мог этого сделать. Он знал, что от девочки придется избавиться еще до того, как он сядет на корабль, направляющийся в Царьград. Хорошо бы подыскать ей место в какой-нибудь бездетной семье, на худой конец, устроить работать в какой-нибудь корчме, или постоялом дворе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137