Кроме нудного бормотания, которым Данила потчевал убийцу всю дорогу, наконец добавились и другие человеческие порывы. Стали шевелиться руки, ноги, сначала лихорадочно, конвульсивно, но постепенно обретали четкость движений. Вскоре Данила встал на ноги, сначала неуверенно, пошатываясь.
— Ну, кажется, ожил, — тяжело выдохнул убийца. — А я уж думал всю дорогу придется тащить.
— Куда нам торопиться, — хмуро проворчал Данила. — У нас до утра еще куча времени. А у меня башка раскалывается, как… как…
— Пустой котел на огне, — подсказал Северьян. — Бери ноги в руки и бегом. Чернокамень у меня, кошелек тоже. Теперь бы не сплоховать напоследок, иначе считай, зазря деньги выкинули.
Северьян как в воду глядел. Корабль, тот самый, третий слева, медленно отчаливал от берега.
— Ящер меня раздери! — Заорал что было мочи Северьян, сигая в холодную воду. Делая чудовищные гребки, работая на износ, он, наконец, добрался до борта. На палубе столпились люди, все указывали на двух людей, следующих за кораблем. Вышел мужик, толстый, грузный, правый глаз прикрыт черной повязкой.
— Чего надо, придурки?
— На корабль надо. Мы заплатили!
— Кому заплатили?
— Как кому, Ишану, конечно же!
Толстяк обезоруживающе рассмеялся.
— Нет, вы действительно полудурки. Корабль Ишана еще в порту, вон, заканчивает погрузку.
Северьян больше ничего не сказал, тотчас повернув к берегу. За спиной слышалось, как отплевывается Данила. Оба вылезли на берег, мокрые, злые.
— Учудил ты, калика. Я же знал, какой корабль у Ишана, не сравнить с тем корытом, что мы догоняли, — вздохнул Данила, выжимая воду из волос.
— Так ты знал? — Воскликнул Северьян. — Знал, что это чужой корабль?
— Конечно, знал, — невозмутимо ответил Данила.
— Тогда зачем прыгал?
— Ну, ты прыгнул, и я вослед. Кто знает, может тебе нужно чего было. Или вдруг твои планы изменились, ты же меня никогда не предупреждаешь.
Северьян шумно выдохнул, борясь с яростью. Против такой логики не попрешь. Все просто, как два пальца… гм… Ты прыгнул, и я прыгнул, ну чего тут скажешь.
— А если бы я в колодец сиганул, ты бы тоже следом прыгнул? — Съязвил Северьян.
— Нет, вряд ли. — Признался Данила. — Мы оба в колодец бы не влезли.
— А если бы влезли…
— Да что гадать, если бы, да кабы. Не влезли и не влезли. Пошли лучше к Ишану подойдем.
Корабельщик, как и положено, стоял на корабле и отдавал команды, куда и как ставить бочки. Заметил путников, помахал, довольно скалясь.
— Вы никак искупались? Мой вам совет на следующий раз, полезете в воду, не забудьте снять одежду. Суше будет.
Северьян пропустил шутку мимо ушей, проскрипел сквозь зубы:
— Когда вы отправляетесь?
— Как только загрузимся. Короче, до утра можете спать спокойно.
Какой там сон. Путники пришли в комнату, да так и просидели оба до утра, боясь не то, что уснуть, лечь! Кто знает, вдруг еще кому-то вздумается ограбить их ночью. Или корабль вдруг уплывет до рассвета. Теперь, зная виновника своих бед, Северьян злобно косился на котомку. Вот уж радость, везти в мешке краеугольный камень всех неприятностей!
К утру одежда обсохла. Впрочем, путники так и не снимали своей одежды, потому и не слишком радовались этому очевидному событию. А солнце уже медленно выплывало, щурясь огромным красным глазом, оглядывало свои владения. Северьян с Данилой молча собрали вещи, и поспешили покинуть не слишком гостеприимное заведение.
Корабельщик Ишан встретил их жизнерадостной улыбкой.
— Вроде не опоздали! Молодцы! Я уж отправляться собрался!
— Самое время, — буркнул Северьян. — Где мы можем разместиться?
— Да размещайтесь, где хотите. Вся палуба ваша.
— А трюм?
— Трюм для грузов. Если хотите, можете сидеть и там, но я бы не советовал. Там темно, сыро, да и крысы. В общем, делайте что хотите, только корабль не ломайте. Того, что вы заплатили, вполне хватит, чтобы целыми днями маяться от безделья, но ежели вдруг наскучит, я всегда найду вам работу.
Северьян выслушал длинную проповедь Ишана, и облегченно вздохнув, примостился на корме, чистой и влажной, накануне начисто вымытой. Рядом сел Данила. Шумно зевнул.
— Неужели мы на корабле? А, друг калика, представляешь? Мы на корабле!
— Представляю, — хмуро ответил Северьян. И оба спутника замолчали.
Лишь слышалось, как шумит корабельщик, отдавая приказы подчиненным, как кренится корабль, как скрипят паруса, пытаясь уловить движение ветра. Корабль неторопливо, покачиваясь, покидал маленький порт. Впереди открывалась лазурная, нежно голубая гладь моря. Она таила в себе мириады загадок. Путники молчали, вперив взгляды вдаль. Каждый думал о своем. Северьян просто любовался восходом, дивным и прекрасным, как сама жизнь. А Данила смотрел вперед, до рези в глазах пытаясь различить неведомые стены Царьграда. Убийца втайне завидовал спутнику. Даниле еще предстояло сладостное томление, ожидание чуда, и созерцание оного. Северьян же успел увидеть изнанку этого на первый взгляд волшебного города, и ожидал лишь одного. Еще больших несчастий.

Часть III
Глава 41.
Здесь было темно и сыро. В сыром воздухе витал стойкий запах разрытой земли и плесени. Так обычно пахнет в старом запущенном погребе, в который нерадивый хозяин не заходил несколько лет. Со стен жуткими лоскутами свисала старая замшелая паутина, своды потолка закреплены перекошенными накренившимися балками, которые уже подозрительно поскрипывают, так и норовя сорваться вниз, выбить опоры и обрушиться на людей лавиной иссохшей щебенки и глыб каменных плит. Это место выглядело куда хуже, чем корабельный трюм, в котором Люта вместе с другими пленницами находилась более десяти дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137