Тот тоже стоял у бандитов за спиной.Достигнув коня, Коилла забеспокоилась, что животное заржет или издаст какой-нибудь другой звук, который встревожит охотников за удачей. Она осторожно похлопывала коня по боку и тихонько нашептывала ему ласковые слова. А потом, вставив ногу в стремя, молниеносно взлетела в седло.Седло выскользнуло из-под нее. Она упала на землю. Нож вылетел из руки. Испуганная лошадь встала на дыбы.Раздался взрыв хохота. Подняв глаза, Коилла увидела, как бандиты, лопаясь от дикого веселья, хватаются за животы. Лекманн, держа в руках меч, подошел и носком сапога отшвырнул нож подальше.Только теперь Коилла заметила, что седельные ремни перерезаны.— Здесь, в полях, приходится развлекаться подручными средствами, — заметил Лекманн.— Ты только глянь на ее лицо! — издевательски хрюкнул Аулэй.Блаан, хватаясь руками за массивное брюхо, от хохота раскачивался из стороны в сторону. По толстым щекам стекали слезы.Внезапно что-то привлекло его внимание. Он прекратил ржать. И, глядя прямо перед собой, произнес:— Эй, смотрите-ка.К ним приближался всадник на снежно-белом жеребце. 8 Когда он приблизился, стало ясно, что это человек.— Кто это может быть такой, черт побери? — поскреб в подбородке Лекманн.Двое других бандитов, с побледневшими лицами, лишь пожали плечами. Лекманн, опустившись на землю рядом с Коиллой, связал ей за спиной руки.Несмотря на то что всадник ехал верхом, было видно, что он высок. Держался он прямо, и тело у него было не столько мускулистое, сколько жилистое. Каштановые волосы всадника доходили до плеч, и он носил аккуратную бороду. Одежду его составляли куртка орехового цвета, расшитая серебром, коричневые бриджи и высокие черные сапоги. Костюм завершался темно-синим плащом. Оружия, по всей видимости, у всадника не было.Натянув поводья, он остановил жеребца прямо перед охотниками за удачей. Ни о чем не спрашивая, спешился. Двигался он легко и уверенно и улыбался.— Кто ты такой? — нахмурился Лекманн. — Что тебе надо?Не переставая улыбаться, странный человек бросил моментальный взгляд на Коиллу, потом опять посмотрел на Лекманна.— Меня зовут Серафим, — неторопливо и звучно ответил он, — а все, что мне нужно, это вода. — Он кивнул в сторону ручья.Его возраст было трудно определить. Голубые глаза, нос с легкой горбинкой, красиво вылепленный рот… Серафим был красив трудно поддающейся описанию красотой. И все же присутствовало в нем что-то, непроизвольно заставлявшее считаться с ним, а во всех манерах было что-то повелевающее.Лекманн быстро глянул на Блаана и Аулэя:— Осторожно, он может быть не один.— Я один, — сказал гость.— Времена сейчас неспокойные, Серафим, или как ты там себя называешь, — сказал Лекманн, — и бродить без небольшой армии значит нарываться на неприятности.— Так почему же вы это делаете?— Нас трое, и мы можем постоять за себя.— Не сомневаюсь. Но я никому не угрожаю, и никто не угрожает мне. И потом, разве вас не четверо? — он выразительно посмотрел на Коиллу.— Она просто с нами, — объяснил Аулэй. — Она не одна из нас.Человек не ответил. По выражению его лица по-прежнему ничего нельзя было понять.— Не видел ли ты поблизости других, похожих на нее? — спросил Аулэй.— Нет.Коилла изучала вновь прибывшего.«У него глаза умного и проницательного человека, — подумала она. — Он умнее, чем хочет показаться».Но как он может ей помочь, она не видела.Конь чужака подошел к ручью, опустил голову и начал пить. Никто ему не мешал.— Как я уже сказал, в наше время опасно в одиночку приближаться к незнакомым людям, — произнес Лекманн.— Честно говоря, я увидел вас лишь в самую последнюю минуту, — признался Серафим.— Разгуливать с закрытыми глазами тоже не слишком разумно.— Я часто задумываюсь. Живу внутри собственной головы.— Хороший способ ее потерять, — заметил Аулэй.— Ты за Уни или за Поли? — брякнул Блаан.— Ни за тех, ни за других, — отвечал Серафим. — А вы?— То же самое, — сказал Лекманн.— Приятная новость. Я уже устал наступать на яйца. Случайно выскользнувшее слово, если сказать его в неподходящей компании, может создать большую проблему.«Интересно, — подумала Коилла, — в какой компании, по его мнению, он находится сейчас?»— Так ты безбожник? — спросил Аулэй.— Я этого не говорил.— Я подумал, коли ты разгуливаешь невооруженный, то, должно быть, полагаешься на какие-нибудь высшие силы, — с явным намерением поддеть заметил Аулэй.— Мое ремесло не требует оружия.— И что это за ремесло? — осведомился Лекманн.Серафим слегка расправил плащ и театрально склонил голову:— Я путешествующий бард. Рассказчик историй. Мастер слова.Выразительная ухмылка Аулэя стала наглядным выражением невысокого мнения всей компании о профессии гостя.Коилла окончательно решила, что вряд ли от него следует ждать помощи.— А вы, доблестные рыцари… Чем вы живете в этом мире?— Мы предоставляем частные услуги военного характера, — величественно отвечал Лекманн.— А в качестве побочного занятия уничтожаем паразитов, — добавил Аулэй, холодно посмотрев на Коиллу.Серафим, все с той же неподвижной улыбкой, кивнул, но ничего не сказал.Лекманн усмехнулся:— Со всеми этими войнами и междоусобицами твой бизнес, наверное, не слишком процветает.— Совсем напротив, неспокойные времена мне подходят, — Серафим обратил внимание на их недоверчивые взгляды. — Когда все вокруг плохо, людям хочется забыть о сегодняшних неприятностях.— В таком случае ты, должно быть, процветаешь, — ядовито произнес Аулэй.Коилла решила, что странник или дурак, или слишком доверчив. Добром такое не кончится.— Мое богатство нельзя взвесить или подсчитать, как золото.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77