Червяк нехотя опустился на дно и притворился мертвым. Мимо проплывал карп. «Склюет», – подумал червяк. «Склюю», – подумал карп. И склевал. Семен Иванович ловко подсек и вытащил рыбу на берег. «Попался», – затосковал карп. «Попался!» – порадовался Семен Иванович и кинул карпа в котел с водой. Уха закипела. Запах был такой, что слюни текли даже у комаров. На запах из леса вышел медведь. Семен Иванович выронил миску с ухой и подумал: «Сожрет!». «Сожру», – согласился медведь. Съев незадачливого рыболова, медведь выплюнул три медных пуговицы и побрел в лес. В лесу его поджидал охотник. «Убьет», – понял медведь. «Убью!» – потер руки охотник, поднял ружье и выстрелил. В медведя он не попал. Ломая кусты, зверь бросился в чащу и там умер от страха. Пуля, пролетев мимо медведя, пригвоздила к дереву ни в чем не повинную муху. Промазавший охотник прилег под кустом и умер с горя.
А все началось с того, что Семен Иванович решил сходить на рыбалку…
Гопники
– Эй, козел, дай закурить! – послышалось сзади, и Витя оглянулся. Его догоняли четверо здоровенных парней.
«Гопники», – подумал Витя и, ответив– Не курю, – прибавил шаг.
– Тогда дай рубль до понедельника! – не отставали гопники.
– Нету денег! – соврал Витя и побежал.
– Стой! Куда! – припустили за ним гопники.
Витя на бегу вытащил из кармана лимонку, не оглядываясь, бросил назад, и тут же нырнул в кювет, прижавшись к сырой, пахнущей осенью земле.
Рвануло.
Витя вылез из канавы и, не задерживаясь, пошагал дальше.
– Сволочи, – думал он вслух, на ходу очищая пиджак от грязи. – Такую отличную фанату испортил…
Конец света
28 октября 1992 года от Рождества Христова слесарь Бобиков ожидал конца света. Где-то он услышал или в газете прочитал, что наступит конец света, и поверил в это всей душой.
Утром 28-го Бобиков сбегал в церковь, причастился, налил в бидон три литра святой воды, вернувшись домой, вытащил из кладовки заранее заготовленный фоб и стал ждать.
– Во сколько, интересно, наступит конец? – размышлял Бобиков. – Ясно, не утром. Людям же надо в церковь сходить, то да се… Да и днем, скорее, не станет Господь начинать такое длинное дело, ему ж и пообедать надо, и вздремнуть опосля обеда… А вечером? Да, вечером самый раз! Если б я был Господом, только по вечерам и усфаивал бы концы света!
Рассудив таким образом, Бобиков вытащил из серванта заветную бутылку водки и поставил на стол, рядом со святой водой. Бутылку он хотел взять с собой, чтобы на проходной в рай угостить Святого Петра.
– А чо! Скажу ему: «Давай выпьем, Петруха!» – думал он. – Сядем, как люди, нальем, опрокинем!
Святой водичкой запьем, а там смотришь и сам Христос к нам присоединится. На троих-то оно сподручней! Нальем, опрокинем… Красота!
Рот Бобикова наполнился слюной. Он с вожделением посмотрел на бутылку и сглотнул.
– Нет, – отогнал он навязчивую мысль. – Если я попробую, то бутылка будет початая, Святой Петр может обидеться. Скажет: «Ты что, Бобиков, меня не уважаешь?»
Бутылка была очень соблазнительная. Слесарь еще раз сглотнул и сообразил:
– А если отпить, а потом долить святой водой? Немножко разбавлю, Святой Петр и не заметит!
Бобиков подскочил к столу и, отвинтив пробку, отведал желанного напитка прямо из горла.
Побулькивая, полбутылки перелилось в Бобикова.
– Ах ты черт! – неприятно поразился он, увидев, что натворил. – Ни хрена не осталось! Теперь Святой Петр точно обидится! Надо же! Нечистый попутал!
Огорченный Бобиков, справедливо рассудив, что не стоит угощать такого солидного человека, как Святой Петр, полбутылкой, допил остатки водки, запил литром святой воды и завалился спать в свой новенький сосновый гроб, совсем забыв про грядущий конец света.
А конец света так и не наступил 28 октября 1992 года…
Автобус № 385
Двери со скрипом распахнулись, и измаявшиеся граждане и гражданки со звериными лицами бросились на абордаж. Организовалась свалка. Здоровые мужчины повисли на дверях, стараясь, оттолкнув всех остальных, проникнуть в желанные автобусные внутренности.
Подбежала дохлая старушка с сумочкой в руке и с криком: «Я ветеранка и инвалидка Отечественной войны!» начала бить сумочкой по головам. Мужчины отваливались, как спелые груши, и падали под колеса автобуса. Наверно, у бабки в сумке лежали гантели. Ветеранка, расчистив дорогу, забралась в салон, и оттуда послышался ее крик: «Молодой человек! Уступите место!»
А у дверей уже снова толпились. Двое мужичков чего-то не поделили и, проорав друг другу несколько раз «Пойдем выйдем!», так и не заходя в автобус, отошли в кусты, и оттуда послышались сочные удары.
«Галошу потерял!» – заорал седенький дедок, только что чудом пропихнувшийся в автобус, и полез против течения. Его затоптали, потом подняли, вытерли сопли, дали в руки галошу и уступили место.
Последним удалось втиснуться мне. Двери повторили свой немузыкальный скрип и закрылись. Слава КПСС! Поехали!
Кто-то завизжал, что ему отдавили ногу, кто-то посочувствовал, что, мол, так тебе и надо.
«Молодой человек! Уступите место!» – по-прежнему была чем-то недовольна старушка. Молодой человек мастерски изображал, что спит.
«Передавайте за проезд!» – надрывался в микрофон водитель.
Народ толкался, давился, возмущался. И ехал. Кто на работу, кто в Москву.
А я стоял, прислонившись к дверям, полуобняв прижатую ко мне незнакомую девушку, и делал вид, что это так случайно получилось. Впрочем, девушка не возражала. И мне было на все наплевать.
Басня
Однажды большая щука поймала маленького карася. Приплыла домой и приготовилась поужинать.
– Эй, щука! – пропищал вдруг карась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133