Срывающиеся с неба снежинки пытались прилечь на свободном от толпы полотне дороги, чтобы немного передохнуть после долгого путешествия, однако целое подразделение пейков тут же набрасывалось на них, сгребая с пути предстоящего следования султана. За неимением совковых лопат беднягам приходилось орудовать совочками для золы и метелками для пыли.
Птенчиков стянул с головы тюбетейку и отер пот, обильно струящийся по лбу:
– Если бы полчаса назад мне сказали, что я так взмокну, ни за что бы не поверил. Кстати, эти ворота называются Вратами империи. Они…
Закончить Иван не успел. Створки медленно распахнулись, толпа в едином порыве выдохнула и замерла. Из ворот прошествовала стройная шеренга вооруженных людей и плотной цепью выстроилась вдоль края дороги, готовясь оберегать султана от напора верноподданных.
– Янычары, элита османской армии, – восхищенно шепнул Иван. – Любопытно, что все они – выходцы из христианских семей. Будущих воинов султана набирали во всех завоеванных землях, разлучали с родителями, насильно обращали в мусульманскую веру и принимались муштровать, покуда они не становились лучшими солдатами современного им мира.
Он принялся с интересом разглядывать янычар. Выглядели они грозно – в руке каждый держал по изогнутому ятагану, а с пояса свешивался кинжал и небольшой топорик. Носить бороды янычарам не разрешалось. Взамен они отпускали очень длинные усы – чтобы выглядеть более свирепыми и кровожадными. Головные уборы были украшены плюмажами из перьев райской птицы, спадавшими по спине почти до колен и контрастировавшими с темно-синими кафтанами. Вытянув шею, Иван попытался рассмотреть обувь янычар – Сапожков утверждал, что по ее цвету можно определить ранг владельца: красная, желтая, черная, от старшего к младшему.
Следом за янычарами показалось соединение балтаджилеров – алебардщиков внешней службы. Их головы украшали забавные уборы в форме колпака, свисающего на спину своей широкой частью. Наконец появились высокие сановники, следующие в сопровождении своих слуг, и сам великий визирь. Вдруг из ворот выплыло белое облако и устремилось вперед – это были капычи, дворцовые привратники, в огромных головных уборах из белых перьев. Над облаком, на вороном арабском скакуне, возвышался сам Абдул-Надул – сиятельный султан.
– Надо же, как похож на изображение в книге! – ахнула Варя.
– Это изображение похоже на оригинал, – машинально поправил Птенчиков.
Действительно, лицо юного султана казалось перенесенным в действительность с миниатюры. Соответственно выглядела и одежда: расшитый золотом парадный халат, голубые шелковые шаровары и затейливо завернутый тюрбан, увенчанный драгоценным эгретом с бриллиантом невероятной величины.
Толпа заволновалась. Подданные Абдул-Надула пытались упасть ниц, но для выражения восторженных чувств им не хватало места: люди безуспешно толкались, и первые ряды мигом оказались в ногах янычар. Те в свою очередь принялись лягаться и пинаться, пытаясь подравнять утратившие стройность колонны. Не видя другого выхода, стоящие на площади плечом к плечу жители Истанбула дружно присели, изогнув шеи и скособочившись в жалком подобии верноподданнического поклона.
– Что ж, мы убедились, что на миниатюре изображена именно эта сцена, – довольно констатировал Птенчиков. – Султан – будто сфотографирован, погода – один к одному. Осталось только найти художника, запечатлевшего этот торжественный момент.
Варя выдернула из-под ноги своего соседа край паранджи:
– Иван Иванович, я сдаюсь. Мне бы хоть вас не потерять в этой толпе!
Птенчиков сдавленно крякнул, принимая тренированным животом удар чьего-то локтя, и с сосредоточенным видом постучал себя по лбу.
– Мэтр, это вы обо мне… или об этом человеке? – смущенно поинтересовалась Варвара.
– Что ты, Варенька! – всполошился Птенчиков. – Разве я когда-нибудь позволял себе некультурные жесты? Я пытался активизировать третий глаз, чтобы настроить канал телепатического общения с Егором. Пора бы нам выйти на связь.
– Ох, извините, – окончательно стушевалась его ученица.
Птенчиков прикрыл глаза и постарался как можно реалистичнее представить себе сидящего в машине времени Гвидонова.
– Егор, Егор, как слышно? Прием!
– Слышимость идеальная! – тут же загудело в области среднего уха. – Только щекотно… – Гвидонов не удержался и хихикнул. К счастью, его строгая супруга этого не слышала.
– Прошу доложить обстановку, – направил очередной мыслеимпульс мэтр.
– Теплеет. Скучно. Антипов не появлялся.
– Продолжай наблюдение. Наши расчеты оказались верны, праздничная процессия выглядела совсем как на миниатюре. Будут новости – сигнализируй.
Он потряс головой, переключая внимание с воображаемого Гвидонова на живую Сыроежкину.
– Ты права, отыскать сейчас в этой толпе художника не получится. Думаю, пробираться в мечеть на праздничную молитву нам с тобой необязательно. Давай-ка выпьем где-нибудь чайку и обдумаем план дальнейших действий.
И детективы, пыхтя и отдуваясь, стали пробираться в сторону кривого переулка, где заманчиво виднелась чайхана.
А на противоположной стороне площади так же стремился углубиться в путаницу узких улочек высокий человек в скромном костюме художника. Он увидел все, что хотел, и остался удовлетворен своими наблюдениями.
Глава 7
После полудня заметно потеплело. Ветер разметал тучи, и солнце жадно накинулось на несчастные «сугробики». Через пару часов единственным напоминанием о внезапном капризе стамбульской осени стали огромные лужи да противная грязь, настойчиво липнущая к обуви горожан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101