Немудрено, что в подобных условиях принцы постепенно деградировали, теряя человеческий облик. Случалось, что по прихоти Фортуны просидевший долгие годы в заточении узник вдруг обретал свободу и в одночасье становился главой империи. Человек, чей умственный и физический уровень развития был удручающе низок, получал неограниченную власть и мог наконец отомстить этому чудовищно несправедливому миру. Подобный «везунчик» пускался во все тяжкие: как правило, он либо спивался, либо принимался топить прошлое в потоках крови… А пока он пребывал во власти своих безумств, огромной империей правили хитрые сановники и властные султан-валиде.
В эту самую Клеть и привели загримированного под султана Антипова по приказу великого визиря. Художнику не повезло: Осман-Ого ни на минуту бы не усомнился, что видит перед собой повелителя, если бы сам только что не вышел из покоев юного султана, где докладывал зевающему от скуки Абдул-Надулу об итогах акции «Налог на снег», проведением которой он очень гордился. Визирь был реалистом, к тому же обладал крепкими нервами, а потому он не стал взывать к Аллаху с просьбой избавить от насланного Иблисом наваждения и тем более не заподозрил себя в тихом помешательстве. Прожженный царедворец, великий визирь решил, что видит пред собой брата-близнеца правящего султана, задумавшего совершить государственный переворот.
Антипов Антип Иннокентьевич, коренной москвич, художник-реставратор из XXII века, затравленно оглядывал богато обставленную комнату с зарешеченным оконцем, где прозябали в забытьи поколения неудачливых претендентов на оттоманский престол. Прежний султан, Абдул-Надул Великовозрастный, имел лишь одного ребенка мужского пола, и у его наследника не оказалось конкурентов. За последние годы невостребованная Клеть пришла в запустение: запах затхлости, толстый слой пыли, поблекшая обивка, облупившийся потолок… Однако глухонемые слуги во дворце не перевелись: вскоре дверь приоткрылась, и трое нубийцев, безмолвно скользнув в помещение, принялись сметать из углов паутину. Зловещего шелкового шнурка при них не было. По крайней мере, пока…
Осман-Ого счел дело настолько важным, что поспешил доложить о нем султану, невзирая на поздний час. Абдул-Надул Великолепный удивился и озадачился: при огромном количестве сестер ему не приходилось слышать о вероятном существовании братьев, тем более – близнецов. Первым побуждением юного султана было отправиться с расспросами к матери, однако султан-валиде отходила ко сну рано и весьма не любила, чтобы ее беспокоили. Взвесив «за» и «против», Абдул-Надул рассудил, что поговорить с матушкой всегда успеет, а покуда, снедаемый любопытством, решил взглянуть на предполагаемого родственника. Понаблюдав за Антиповым через неприметную отдушину под потолком, он убедился, что волнение визиря было оправданным, и решительно направился к двери. Осман-Ого преданно последовал за ним.
– Кто ты, незнакомец, осмелившийся походить на великого султана? – грозно осведомился у пленника Абдул-Надул. – Брат ли мой, скрывавшийся в тени, лелея преступные планы? Или шутка Аллаха, чьи замыслы недоступны уму человеческому?
Антипов ответил ему долгим, задумчивым взглядом:
– Не соблаговолит ли великий султан, чье имя заставляет трепетать сердца подданных от священного восторга, уделить мне полчаса своего драгоценного времени, дабы услышать самую удивительную историю на свете?
– Что ж, – прищурился Абдул-Надул, – начинай свой рассказ. Но помни, что каждое слово может обернуться для тебя смертным приговором.
Визирь оживленно задышал в затылок своему повелителю: сейчас он узнает важную, по всей вероятности, государственную тайну! А государственная тайна – это та самая гипотетическая точка, опираясь на которую можно перевернуть мир… Однако радость хитроумного Османа-Ого оказалась преждевременной: загадочный незнакомец убедил султана, что обещанный рассказ предназначен лишь для его высокочтимых ушей, и великий визирь был позорно изгнан за дверь.
– Он не сможет подслушать наш разговор? – озабоченно уточнил Антипов, перехватив злобный взгляд удаляющегося визиря.
– Нет… – неуверенно ответил султан и невольно взглянул в угол комнаты: там, под потолком, виднелось крошечное вентиляционное отверстие.
– Ага, – сообразил Антипов, – система надзора. Сейчас мы подправим местную архитектуру.
Сняв пояс, он ловко вскарабкался на подоконник и заткнул дыру. Расшитые бисером концы пояса остались живописно свисать по стене. Абдул-Надул забеспокоился, но потом решил, что не пристало великому султану бояться безоружного пленника. Достав из ножен кинжал и демонстративно любуясь отсветами свечей в гранях бесценных рубинов, украшающих рукоять, он презрительно бросил:
– Начинай.
И Антипов сдержал обещание: его история оказалась воистину удивительна. Начал он издали, со времен батюшки юного султана, Абдул-Надула Великовозрастного. Однажды во дворец к нему явился художник – иноземец славянского происхождения – с образцами невиданных прежде керамических плиток, которые он называл изразцами. Он предложил обновить убранство сераля, продемонстрировав восхищенному султану неиссякаемые возможности нового метода отделки стен: выполненные в технике мозаики надписи, выложенные плитками орнаментальные узоры… Абдул-Надул тут же выделил из казны средства на освоение техники производства изразцов, отдал под руководство художника полсотни мастеров и повелел немедля преобразить весь дворец.
И вот однажды, когда художник в глубокой задумчивости обозревал один из залов селямлика, делая наброски декоративного оформления, на него налетела прекрасная наложница султана, закружила в горячем вихре любви – и так же стремительно скрылась в неприступных лабиринтах гарема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101