Им только намекни шепотом, что рядом преступник — живо его схватят, повяжут и в отдел уволокут. Одно слово — орлы!
Артур Артурович опять погрузился в раздумья.
«Вообще-то, — думал он, — идея не лишена смысла. В отпуск у меня многие просятся… давно уже. А тут я им сразу — и отпуск, и культурную программу, и бесплатную путевку в город. Авторитет свой подниму, а заодно получу возможность их руками схватить Вознесенского… И самое главное — если что случится, отвечать за все придется только Эдуарду Гаврилычу. Хм, совсем неплохая идея. Очень неплохая идея…»
— Ну… — морща лоб, проговорил Артур Артурович. — Честно говоря, не знаю, что тебе и сказать…
Эдуард затаил дыхание. Гаврилыч, очевидно, считая, что дело уже в шляпе, глупо хмыкнул. Эдуард цыкнул на него.
— Н-ну-у… — протянул Артур Артурович. — Ладно. Согласен.
— Согласен! — в две глотки крикнул Эдуард Гаврилыч и подпрыгнул.
— Только предупреждаю сразу, — сказал еще Артур Артурович. — В случае провала никоим образом меня в это дело не впутывать. Даже и упоминать про наш разговор в случае провала запрещаю! Иначе — сгною. Связей для этого у меня достаточно.
— Понятно, понятно… — закивали головами Эдуард и Гаврилыч.
— А если вам повезет — и вы все-таки Вознесенского задержите, — тогда другое дело. Тогда расскажете всем о моем личном и непосредственном участии в операции. В этом случае ибн Сулейман ничего сделать мне не сможет, поскольку я скорее всего займу его место. Короче говоря, умоется ибн Сулейман…
— Понятно, понятно…
— И еще одно, — добавил Артур Артурович. — Людей я вам выдам степенных и ответственных. Богатырей. Только без дядьки… без тетьки Черномора. Понятно?
— Понятно, понятно…
— Тогда, как говорится, у меня все.
Глава 5
— …и кроме того, мы получим в свои ряды полуцутика, — прошептал Махно на ухо Никите. — А это многое значит! Цутики и полуцутики всемогущи. Только сам цутик или полуцутик может воздействовать на себе подобных. А этот твой… Гы… кажется, поверил нам и уже заранее ненавидит всех своих мотающихся при дворе правителя собратьев, потому что считает их предателями.
— Придумано хорошо, — прошептал в ответ Никита. — А если обман все-таки выяснится? Г-гы-ы же просто-напросто может нас выдать?
— Пока мы в подземелье, обман никак раскрыться не может, — ответил Махно. — На поверхность, понятное дело, полуцутик не выйдет. А в момент самого переворота будет такая горячка, что уже точно не до того будет.
— Но… сам правитель.
— На Вал Ляю никто никогда не видел в лицо. Так что, если что — можно сказать твоему полуцутику, что 288 он — ставленник корнеплодов. А может быть, он и на самом деле какой-нибудь корнеплод-акселерат? Потому-то его и скрывают от народа, что непопулярны в Первом загробном корнеплоды… Ну, ладно, это гипотеза. А точно мы знаем только то, что полуцутик мне поверил. Только ты смотри — не расколись!
— Как можно!
— Мужик он вроде хороший, — сказал еще Махно, мельком оглянувшись на Г-гы-ы. — Только вот… почему он так пьет много?
— Разве это много? — удивился Никита. — Он похмеляется.
— Похмеляется… Я-то считал, что полуцутики вообще редко употребляют «бухло». А оказывается, ничто человеческое им не чуждо…
Г-гы-ы оглушительно икнул, прервав тем самым тайный разговор Никиты с Махно. Полчаса назад все втроем переместились в комнату Никиты. Махно выставил бутыль с «бухлом», которую отжал у Рододендрона, поскольку сам заходить в свою комнату все еще опасался. Похмельный полуцутик сразу набросился на «бухло», забыв о всех остальных веществах, предметах и явлениях Первого загробного мира. Никита, сделав вид, что тоже жутко страдает с похмелья, пару раз приложился к бутылке.
— Уф-ф… — выдохнул полуцутик. — Полегче стало. Прямо как на сковороду плеснул — аж зашипело. В нутрях у меня горело все…
— Поправился? — осведомился батька.
— Ну.
— Тогда отдохни. А мы с Никитой пойдем ребят предупредим, что ты очухался. Они, наверное, с тобой познакомиться хотят…
— Чего это я отдыхать буду? — воскликнул полуцутик, бодро взлетая под потолок. — У меня, понимаешь, второе дыхание открылось! Я движения хочу и деятельности. Я вместе с вами пойду с ребятами знакомиться. Вот они удивятся!
Никита с Махно переглянулись. Неизвестно, что подумал при этом Махно, но мысли, промелькнувшие в сознании Никиты, так явственно отразились на его лице, что полуцутик даже недоумевающе нахмурился.
«Удивятся — это точно, — подумал Никита. — У членов организации ПОПУ отношение к цутикам и полуцутикам — то есть к господствующему классу этого мира — однозначное. Они бы давно моего Г-гы-ы стерли с лица земли, если бы знали хотя б приблизительно, каким образом…»
— Да ну зачем тебе с нами идти? — скривился Махно. — Посиди тут, отдохни. Я бы на твоем месте точно отдохнул бы. Столько бухать! Целую неделю! Ты, наверное, вымотался и без сил…
— Я ж говорю — сил у меня полно! — выписывая в воздухе замысловатые пируэты, прокричал полуцутик Г-гы-ы. — Айда!
В дверь Никиты постучали.
* * *
Илюша На Вал Ляю, с тех пор как помер, чувствовал себя все лучше и лучше. Теперь, когда он стал правителем Первого загробного, никто не смел не то что смеяться над ним, но и даже прекословить любому, самому глупому из его приказов. Хотя, в сущности, приказы, которые Илюша отдавал самостоятельно, касались в основном его самого (разукрасить несколько комнат правительственного дворца гирляндами и елочными украшениями, поставив в каждый угол по две зеленые новогодние елки, каждый день перекрашивать стол для подписи документов во все оттенки и цвета радуги и так далее).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108