Несмотря даже на этот строгий отбор, и то, что каждому колонисту приходилось самому тащить вещи, Калуму и Акорне хватило дел. Детям, старикам, инвалидам надо было помочь забраться на борт «Акадецки», и помощники уже не могли нести свой груз. Калум лично отволок по трапу чайный сервиз, с большими трудами, чашечка за чашечкой привезенный кем-то из самой федерации Шенджеми, и тут же проклял себя за то, что тратит время на ерунду, когда увидал, что Акорна бредет по бабки в мутной воде, а двое малышей сидят у нее на плечах и нежно поглаживают рог. К тому времени, когда трюм «Акадецки» заполнился беженцами, Калум и Акорна, равно как самые крепкие и здоровые колонисты, решившие вначале вывезти детей и стариков, вымотались вконец, да вдобавок промокли от пота и измазались в грязи. И все же физический труд, казалось, хорошо повлиял на Акорну. А может, глаза ее засияли вновь оттого, что вокруг девушки крутилась, воркуя, малышня, завороженная ее рогом и серебряной гривой.Нестойкое спокойствие поселенцев едва не рассыпалось, впрочем, когда Калум приказал Акорне подниматься на борт, заявив, что больше пассажиров «Акадецки» за один рейс не примет.— Откуда нам знать, что вы вернетесь? — кричал широкоплечий мужчина, едва не падая от усталости — он заносил ослабевших по трапу на руках.— Никуда вы с моими детьми не улетите без меня! — яростно вскрикнула молодая мамаша.Угроза бунта отступила, только когда Акорна, прежде чем Калум успел ее остановить, сбежала по трапу.— Я останусь с вами, — провозгласила она мягко и ясно, и недовольство тотчас улеглось.— Ну, если она…— Придурок ты, Касс, — бросил кто-то начавшему возмущаться здоровяку. — Мог бы догадаться, что такие, как она , нас дурить не станут.— А мне откуда знать-то? — запротестовал несчастный Касс. — Я таких, как она, и не видывал никогда.— А ты глаза разуй… Забыл, что ли, кто нам воду очистил?Акорна вежливо оттеснила фермеров от корабля и помахала высунувшемуся в люк Калуму.— Давай! — подбодрила она его. — Все будет в порядке.Калум поднял корабль, как только поселенцы отошли достаточно далеко, хотя дурные предчувствия и обуревали его. Что скажут Рафик и Гилл, если узнают, что он оставил Акорну в подобной ситуации одну, хоть и ненадолго? Хотя выбора не было… и если повезет, никто не узнает.Акорна не опасалась за себя; у нее не было времени бояться. Слишком много промокших, грязных, озлобленных фермеров надо было организовать, слишком много брошенных в последнюю минуту пожитков, слишком много весточек в последнюю минуту: «Только мое все не разбрасывайте, а главное, тетушку Нагу не подпускайте близко…. Тут мои кубики с записями — не намочите только, это единственная на Рушиме библиотека… Вот этот стол не разворачивайте, видите, у него тогда ножка отваливается, а так вообще крепкий стол, хороший».Стол и правда был крепкий: чтобы доволочь его до размокшего берега, Акорне потребовалась помощь широкоплечих Флауза и Касса.— Тут и бросим, — распорядился Флауз. — Я вызову мотовоз из районов засухи — наши-то все от сырости посдыхали. — Он утер пот со лба. — Прах меня побери, если я знаю, как старик Лабриш его сюда дотащил, с его-то ревматизмом.Акорна потерла поясницу, молчаливо соглашаясь с мэром. Как ни была сильна девушка, утомление начинало сказываться. Ей пришлось отнести на борт корабля почти всех детей — у нее на руках они вели себя спокойней даже, чем с родителями.Одна из матерей сидела у воды и тихо плакала, не замечая, что грязь пачкает рукава ее комбинезона. Слезы струились нескончаемым потоком по лицу и капали в озеро, смешиваясь с грязными водами разлившейся до горизонта лужи. Акорна узнала ту юную женщину, что не хотела отпускать своих детей.— С ними все будет в порядке, — промолвила девушка тихо, присаживаясь рядом, прямо в грязь. — Обещаю. Калум вернется очень скоро, и вы снова будете с детьми, на сухом месте, где нет грязи, где можно выспаться в тепле и сухости…— Они без меня напугаются!— Скоро вы будете с ними, — повторила Акорна, — а покуда за ними присмотрят ваши старики, да и Калум неплохо с детьми обходится.Молодая женщина фыркнула.— По нему и не скажешь, что он их вообще терпит.— Внешность обманчива, — улыбнулась Акорна. — Калум меня вырастил с пеленок, и терпения у него куда больше, чем можно подумать.— Вас? Ну да! — Женщина окинула Акорну взглядом. — Годами не вышел!— Внешность, — повторила девушка, — обманчива.Она не стала уточнять, что обманчива в данном случае ее собственная внешность. Поселенцы восприняли ее странный облик с неожиданным безразличием, но Акорна все же не собиралась напоминать им о своем чужепланетном происхождении, или объяснять, что ее раса, по-видимому, достигает зрелости за каких-то четыре года.Акорне удалось немного успокоить рыдающую мать, обещав ей вполголоса, что она отправится со следующей же партией переселенцев, и это спокойствие каким-то образом охватило всю толпу, чтобы нарушиться, только когда рев корабельных двигателей сотряс воздух, заглушая голоса.— Замечательно, — радостно воскликнула Акорна, — вот и «Акадецки» возвра…Но двигатели ее любимого кораблика звучали иначе; собственно говоря, она вообще не могла определить тип корабля по звуку. Гром нарастал слишком быстро, и прервался слишком поспешно. Девушка едва успела разглядеть ало-золотую вспышку, прежде чем корабль опустился. Зашипел пар, и над мелкой лужей повисло густое облако.Когда мгла рассеялась, глазам Акорны предстал звездолет, весьма напоминавший обводами корабли U-класса, составлявшие торговый флот Дельзаки Ли. Но обшивку его сплошь покрывали кричаще-яркие алые и золотые разводы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97