До этого он ни разу не был
здесь, и даже не подозревал, что в Тарантии есть такое святилище.
Жрецы и служители этой религии умели удивительно надежно скрывать
личности своих прихожан. Митроизм был в большинстве близлежащих
стран доминирующим культом, а культ Ассуры находился обычно под
официальным запретом и подвергался всеобщим гонениям. Конан
слышал мрачные истории о темных святилищах, где над черными
алтарями непрерывно возносился густой дым и связанных людей
приносили в жертву огромному, свернутому в кольца и
раскачивающему во мраке своей чудовищной головой змею.
Многолетние преследования дали прихожанам Ассуры богатейший опыт
по части конспирации, благодаря чему они научились надежно
скрываться, сохраняя веру и остатки литургии во тьме темниц. И
таинственность эта порождала еще более чудовищные и страшные
слухи и домыслы.
Но в короле Конане жил его изначальный дух варварства. Он отменил
преследования культа Ассуры, запретив это делать тем, кто
опирался на подобные надуманные доводы, которые были не чем иным,
как проявлением старой неприязни.
"Если они занимаются черной магией, - говорил он, - то почему же
тогда позволяют себя изгонять? А если нет, то за что держать на
них зло? И нет тогда зла и в них! Черт возьми! Пускай люди чтут
тех богов, до которых у них есть охота!"
По пригласительному, полному учтивости жесту Гайдрайта Конан
опустился в кресло из слоновой кости, предложив Альбине сделать
то же самое. Но девушка села на золоченый стульчик у его ног,
будто чувствуя себя здесь в большей безопасности. Подобно
большинству ортодоксальных митроистов, с детства устрашаемых
леденящими душу рассказами о изуверствах негодяев из мрачных
святилищ с человекоподобными божками, она чувствовала
инстинктивный страх перед служителями Ассуры и их религией.
Гайдрайт стоял перед ними, почтительно склонив обнаженную голову.
- Какие будут повеления, Ваше Величество?
- Сначала поесть, - ответил король, и хозяин комнаты ударил
серебряной палочкой в золотой гонг.
Еще не успели затихнуть мелодичные звуки, как из занавешенных
портьерами дверей появились четыре фигуры в капюшонах, несущие
серебряный столик на четырех ножках, полный дымящихся яств и
хрустальных кубков. С низким поклоном они поставили его перед
Конаном, который вытер об одежду руки и с нескрываемым
удовольствием щелкнул языком.
- Осторожнее, Ваше Величество! - боязливо шепнула Альбина. -
Говорят, они едят человеческое мясо!
- Ставлю пари на все мое королевство, что это не что иное, как
телячья печень, - ответил ей Конан. - Ну же, за дело, девочка! Ты
что, - хочешь умереть с голода?
Выслушав эту отповедь и к тому же видя яркий пример человека, чье
слово для нее становилось высшим законом, княжна с аппетитом
принялась за еду, как только увидела, что ее владыка стал
поглощать куски мяса и пить вино с таким видом, словно во рту у
него ничего не было по крайней мере дня два.
- Вам, жрецам, не занимать мудрости, - произнес Конан с набитым
мясом ртом и зажатой в руке большой телячьей костью. - Мне нужна
ваша помощь: я хочу вернуть себе трон Акулонии.
Гайдрайт уныло покачал головой, отчего король вдруг ударил по
столу кулаком в порыве гнева.
- Да что за черт!? Что это случилось с мужчинами Акулонии?
Сначала - Сервейс... а теперь и ты! Вы что - способны только
крутить и качать своими дурными головами, вместо того, чтобы
думать, как прогнать этих псов?
Жрец вздохнул и неторопливо ответил:
- Господин мой! Мне больно об этом говорить, но ничего не
поделаешь: вольность Акулонии подошла к концу. Да что там, -
теперь может кончиться вольность всего света! Как в давние
времена, мир сейчас вступает в эпоху неволи и страха.
- Что ты имеешь в виду? - спросил сбитый с толку Конан.
Гайдрайт упал в кресло, и, опершись локтями о колени, уставился
в пол.
- Против тебя объединились не только предавшее тебя дворянство
Акулонии и немедийская военщина, - поведал он, - но и колдовство,
холодная черная магия страшного потустороннего мира. Жуткая
фигура поднялась вновь из темноты прошлого, и нет сейчас сил,
способных ей противостоять...
- Да что ж ты имеешь в виду, черт возьми!? - повторил Конан.
- Я говорю о Ксалтотуне из Архерона, умершего три тысячи лет
назад и которого теперь вновь носит земля.
Король Акулонии молчал, но перед глазами его мгновенно появился
образ - спокойное, нечеловечески красивое лицо. И вновь его
посетило непонятное предчувствие, что лицо это он уже где-то
видел, точно так же, как и звук слова "Архерон", затрагивающий
струны неясных воспоминаний.
- Архерон... - повторил он. - Ксалтотун из Архерона... Но ты
шутишь? Архерон - это легенда, которой уже много сотен лет, и
ничего более. Я вообще часто думал, что это простая фантазия...
- Нет. Он был черной правдой. Империей чародеев, практикующих
такие вещи, о которых даже сгинула память. Он был сметен с лица
земли дикими западными племенами, давшими после этого начало
нашему и соседним государствам. Чернокнижники Архерона
подчинялись отвратительному некроманту, хранителю наиболее
чудовищных и зловещих магических знаний, полученных прямо от
самих демонов. И из всех чернокнижников того проклятого
королевства ни один не мог сравниться по силам с Ксалтотуном из
города Питон.
- Но каким же способом его тогда удалось уничтожить? -
скептически поинтересовался Конан.
- С помощью источника космической энергии, который у него украли
и обратили против него самого. С той же помощью он теперь
вернулся к жизни, и никто его сейчас не в силах победить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77