..
Бьющие с вышек прожектора освещали занесенные снегом пустующие квадра
ты старто-посадочных полей, а выбитые окна складских помещений хищно ск
алились острыми зазубринами прозрачного пластика.
Собака, свалявшаяся шерсть которой уже не могла скрыть выпирающие наруж
у ребра, вдруг бросила лизать окровавленный снег, подняла голову, устрем
ив во тьму полный отчаяния взгляд, и тихо зарычала. При этом ее верхняя губ
а злобно вздернулась, обнажив желтые резцы.
Из темноты приближалось Нечто.
Внешне это был человек, но пса не могла обмануть ни одежда, ни бледное, сло
вно пятно снега, лицо. Пес зарычал еще громче, инстинктивно отпрянув из ос
вещенного прожекторами круга.
ОНО не пахло человеком. ОНО было другим.
Примитивный мозг животного воспринимал это как очевидный факт. Под холо
дной, чуть синеватой от мороза кожей скрывалось что-то противоестествен
ное, и пес ощущал это каждой клеточкой своего тощего тела...
Гуманоид, не обращая внимания на собаку, которая продолжала пятиться в т
емноту, вошел в круг яркого света. Он был высок, но сложен нескладно. Яйцео
бразный, лишенный волос череп блестел в холодном свете, и снежинки не тая
ли на нем. Кожа существа казалась холодной, такой же холодной и голубоват
ой, как хрустящий под подошвами ботинок свежий наст.
Задрав голову, он посмотрел на гроздья прожекторов, потом опустил взгляд
, равнодушно скользнув им по заиндевевшим телам возле перевернутой блас
терной пушки, и пошел дальше, в сторону открытых ворот грузового термина
ла.
Пес, затаившийся во тьме, не выдержал и завыл.
Он являлся одним из последних живых существ, оставшихся на планете, и чув
ствовал, как холодный ветер выдувает остатки жизни из его отощавшего тел
а. Если бы он мог, то кинулся бы вслед за существом, чтобы вонзить свои клык
и в его холодную голубую плоть, но подсознательный ужас оказался сильней
.
Он мог только выть Ц от бессилия, от холода и леденящего, непонятного его
мозгу, ирреального страха.

* * *

Снег все шел и шел, потом он прекратился, словно в небесах истощились запа
сы колючих снежинок.
Давно прошли все мыслимые сроки, а рассвет не наступал. Холод проникал вс
е глубже, сковывая землю; деревья, зеленая листва которых была покрыта ша
пками снега, клонили вниз отягченные ветви. Вокруг царила глубочайшая ти
шина. Злой ветер, несколько суток дувший без перерыва, наконец унялся.
Одними из немногих звуков, что нарушали немой покой замерзающего планет
оида, были сухое потрескивание и тихий звон, когда очередная ветвь каког
о-либо дерева, не выдержав тяжести снежных шапок, вдруг ломалась и падала
на застывшую землю, разлетаясь вдребезги, будто была сделана из стекла.
Среди этой необыкновенной тишины жили еще и иные звуки, но они раздавали
сь очень далеко от тех земель, что культивировали и освоили люди.
За бетонными дорожками, квадратами зданий и куполами ангаров, за стройны
ми лесопосадками начиналось пространство, куда люди приходили лишь по п
ринуждению. Здесь никогда не росли деревья. Огромные площади занимала бу
гристая равнина, испятнанная кляксами бездонных топей. Покрытая бурой п
лесенью поверхность пузырилась зловонными испарениями, над участками
изменчивой, зыбкой почвы то и дело вспыхивали блуждающие огни; иногда св
ечение становилось столь ярким, что походило на беснующееся у самой земл
и полярное сияние.
Тут, среди гибельных для всего живого топей, располагались конусные башн
и атмосферных процессоров. Сейчас они натужно ревели, пытаясь пополнить
запасы исчезающего воздуха. На эфирных частотах от башни к башне, от комп
ьютера к компьютеру неслись зловещие сигналы тревоги.
Никто не слышал их. Отвечать на призывы компьютеров было некому... Лишь сму
тные уродливые тени изредка появлялись в окрестностях перегруженных а
тмосферных процессоров, оглашая странную равнину тоскливыми, жуткими в
оплями...
Впрочем, среди этих проявлений явной нежити, там, где в зловонных топях во
звышалась старая насыпь, на которой кое-где еще сохранились остатки дав
но заброшенной дороги, присутствовал намек на нечто человеческое и обит
аемое.
То были серые утилитарные постройки давно законсервированного за нена
добностью форта, вот уже несколько столетий не посещаемого никем, кроме
голубокожих жителей отравленных болот.
И тем не менее там присутствовала жизнь.
На плоской крыше одного из зданий громоздились установленные тут совсе
м недавно антенны, по своей конструкции схожие с теми, что монтировались
на станциях Гиперсферной Частоты, предназначенных для глубокой межзве
здной связи. Разница была лишь в том, что конструкции являлись самодельн
ыми и очень маломощными.
В данный момент они работали. Тихо гудели установленные прямо на крыше г
енераторы низкочастотных полей, выкачивая драгоценные, невосполнимые
эрги из систем обогрева нескольких обитаемых зданий.
Конечно, этого было недостаточно, чтобы послать полноценный межзвездны
й сигнал, но комплекс продолжал работать, и его голос, устремленный вверх
в виде способных проникнуть сквозь метрику трехмерного пространства в
олн, походил на едва слышный шепот умирающего:
«ВСЕМ, КТО НАС СЛЫШИТ. ГОВОРИТ КОЛОНИЯ ВЕЗЕЛВУЛА. SOS! SOS! SOS!..»
Последняя аббревиатура повторялась до тех пор, пока в системе передающе
го устройства оставалась энергия.
Весь парадокс заключался в том, что официальное поселение колонии на Вез
елвуле находилось в пятидесяти километрах южнее, и именно оно должно был
о послать подобный сигнал, но передатчики космопорта молчали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16