Ерунда, можно просто проследить обожающий взгляд и понять, к кому он относится.
Обожание во взгляде, без всякого сомнения, предназначается княжескому сынку. Не поймешь этих женщин, я-то думал, что предметом воздыхания окажется какой-нибудь молодой витязь, косая сажень в плечах. Ан нет, тут, оказывается, в чести утонченность и манерность. Эх, знать бы заранее, какие молодцы ей нравятся, я ее еще при первой встрече очаровал бы своими изысканными манерами. Да, да, между прочим, мы в скиту и хорошим манерам учились, и я даже кое-что из этого помню. Впрочем, меня это уже не касается, да и Селистена не в моем вкусе (разве вот только конопушки), мне как-то ближе те хохочущие горлинки.
– Феликлист, любовь моя, – еле слышно прошептали девичьи губы, но я, конечно, все услышал.
Странное имя, но чего только в мире не бывает, значит, бывают и такие имена. И чего она в этом пижоне нашла?
Но это все лирика и меня практически не касается.
А чего мы тут, собственно, ждем, чего собрались? Извините, я опоздал и объявления программы праздника не слышал. Эх, тяжело все-таки твари бессловесной. Ведь никто не ответит, потому что говорить приходится с самим собою. Но тут есть и хорошие стороны, согласитесь, ведь поговорить с умным человеком всегда приятно.
А вон, похоже, и то, ради чего на пристань даже князь пожаловал – вдали сверкнул корабельный парус. Вот слепота куриная – никто не видит. Ладно уж, помогу людишкам, с моими-то способностями это не проблема.
Я подошел к краю пристани и звонко гавкнул в сторону показавшегося корабля. Все как по команде замолчали и повернули головы в нужном направлении. Неужели с первого раза сообразили? Хвалю, растете в моих глазах. Справедливо посчитав, что моя миссия на этом закончена, я вернулся к моей спутнице. Пока не хочется лезть на первые планы, мне вполне комфортно в ее тени.
Толпа оживилась, кто-то захлопал в ладоши, ратники плотнее сдвинули свои ряды, окончательно оттеснив простых зевак с просторной пристани. Хотел бы я знать, в честь кого такая встреча приготовлена.
Парус становился все больше и больше, и наконец большой, красивый корабль на самом слабом ходу ударился о бревна пристани. На берег полетели канаты, буквально через пару минут корабль оказался надежно привязан, и с него спустили широкий трап.
Первым на берег сошел невысокого роста боярин с густой иссиня-черной бородой, крупным носом и необычайно властным колючим взглядом. Судя по царской осанке, дорогому черному кафтану и толстой золотой цепи со странным медальоном на груди, я догадался, что именно его встречала вся кипеж-градская знать. Мне он показался похожим на большого ворона.
За «черным боярином» семенил сутулый маленький человечек. Он еле поспевал за своим хозяином и изо всех сил старался не отстать. Хорошие, добротные вещи сидели на нем криво и кургузо, словно с чужого плеча. Черные, словно угольки, глаза, цепко пробежали по толпе и остановились на Селистене. Хорошо, что ее мало интересовало происходящее, – она в этот момент страдальчески смотрела на предмет своего обожания.
Во взгляде карлика было столько злобы, что на моей холке шерсть встала дыбом. Это был скорее рефлекс, чем осознанное поведение. Предчувствие реальной опасности колокольчиком зазвенело в моей голове. Между тем карлик в два прыжка догнал хозяина и бесцеремонно дернул его за край кафтана. Вместо того чтобы осадить зарвавшегося слугу, боярин остановился и даже немного наклонился к нему. Маленький человечек что-то шепнул на ухо хозяину, и тревожный звон колокольчика в моей голове превратился в жуткое завывание.
Боярин лишь на мгновение кинул взгляд на рыжую недотепу, и я всем своим существом почувствовал темную силу и могильный холод. Мурашки пробежали по моей лохматой спине, и, пожалуй, первый раз в своей жизни я почувствовал страх. Это был не тот веселый страх, когда разучиваешь новое взрывающее заклинание и не знаешь, разнесет учебный зал по бревнышкам или на этот раз обойдется. Это был страх перед темной силой и смертью. Такое ощущение мог вызывать только черный колдун. В критических ситуациях память моя начинала работать, словно пчела-трудоголик в солнечный день. На этот раз она меня тоже не подвела.
Раньше, во время обучения в скиту, мне казалось, что Серогор просто выдумал черных колдунов, чтобы запугать своих непутевых учеников. Теперь я понял, что он недостаточно полно описал всю исходящую от них злобу. И ведь эта злоба лилась не на меня (тут я бы не удивился), а на мелкое рыжее существо самого субтильного телосложения и сомнительных умственных способностей.
Интересно, чем это боярская дочка, не способная даже на простейшее заклинание (уж это я знаю точно), могла настолько задеть могущественного колдуна, что он даже приоткрыл защитный полог над своей силой, так что я смог разглядеть его суть. Он, конечно, не предполагал, что на церемонии встречи мог присутствовать его коллега, но настоящие колдуны высоких ступеней посвящения таких ошибок допускать не должны.
В любом случае спасибо за информацию, буду держать лохматое ухо востро. А сейчас не плохо бы опустить шерсть на загривке, пока кто-нибудь не заметил. Вот только бы знать, как это делается, вроде никаких кнопок или рычагов на себе я не заметил… Неожиданно маленькая, теплая ручка погладила меня по голове, и не поверите, шерсть опустилась сама собой. Мне даже стало немного стыдно за минуту слабости. Как я, почти дипломированный колдун третьей ступени, в обличье огромного, сильного пса с непознанными уникальными способностями мог испугаться черного старикашки и его слуги – заморыша с бегающими глазками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120