– Тогда предоставила бы это дело мне, я по этой части большой специалист.
– Все равно теперь, после отъезда отца, она глаз с меня не спустит, а уж после того как мы от охраны убежали, она точно нас под домашний арест посадит. Так что правда в данном случае лучше всего.
– От стражи убежали и из терема убежали бы, – нагло заявил я, но Селистена взглянула на меня как на дитя неразумное, и я сразу сник.
– Время дорого, к тому же лошадь нужна, припасы в дорогу.
– Точно, без припасов мы никуда.

– Хватит мозгами скрипеть, хруст на всю горницу стоит, я и так вас насквозь вижу. Особенно тебя, дурень усатый.
Ура, меня простили! Если назвала этим дурацким прозвищем, то гроза прошла стороной и начинается деловой разговор.
– Извините, просто мы не хотели вам мешать.
– Угу, так я тебе и поверила.
Кузьминична встала, прошлась по комнате, тяжко вздохнула и обратилась к своей воспитаннице:
– Селистена, лапушка, дай мне с твоим защитничком наедине поговорить.
Боярская дочка вспыхнула и попыталась остаться. Вялая попытка, заранее обреченная на провал, была пресечена на корню.
– У нас тут будет разговор не для девичьих ушек, а смысл беседы тебе потом передаст твой Шарик.
– Меня зовут Даромир, – автоматически поправил я.
– Будем считать, что познакомились.
Селистена хмыкнула, надула губки, вздернула носик и гордо вышла из комнаты, не преминув громко хлопнуть дверью. Я перешел поближе к домоправительнице, уселся поудобнее и внимательно уставился на нее своими чистыми, честными глазами.
– Я сразу поняла, что ты не Шарик. Но всегда чувствовала, что вреда маленькой не принесешь. Скажи, все, что рассказала Селистена, действительно правда?
– Да.
– И про Гордобора, и про Филина, и про петунию?
– Да.
И куда подевалось мое красноречие?
– Может, все-таки дождаться Антипа здесь?
– Мы долго думали (не меньше пяти минут) и пришли к выводу, что рядом с Антипом, его ратниками и командой княжеской ладьи (для которых боярин является непосредственным начальником) будет спокойнее. Я, конечно, сделаю все возможное, чтобы защитить Селистену, но без помощи могу и не сдюжить.
Кузьминична долго смотрела в мои глаза. Это как раз сколько угодно, глаза – зеркало души, а душа у меня чистая, почти прозрачная, так что ничего плохого в моих глазах все равно не увидишь.
– Сама не знаю почему, но я тебе верю.
А вот это правильно, людям надо верить, тем более собакам.
– Но сейчас вам отправляться не надо, смысла нет. Все равно Антип с ратниками заночуют на берегу в одной из прибрежных деревень. Вы отдохните, а как стемнеет, отправитесь в путь. По холодку всегда путешествовать сподручней. А я пока соберу вам в дорогу еды (золото, а не женщина!), самым верным стражникам дам указания, они снарядят лошадей и сегодня же открыто покинут город и будут ждать вас за крепостной стеной.
– Не понял, какие еще стражники, я один десятка стою!
– Если хвастовством, то и побольше, – спокойно заметила нянька.
– Я могу и обидеться.
– И будешь полным дураком.
Я, конечно, набычился, но в чем-то она была права. Сейчас было не время обижаться друг на друга
– Сам посуди, Гордобор наверняка приставит к терему соглядатаев. Конные стражники не вызовут никаких вопросов – мало ли куда направились. А уж вас-то я за городскую стену утречком выведу, ни одна живая душа не узнает, поверь мне. А сама тихонечко вернусь домой и сделаю вид, что посадила боярышню под домашний арест. Тем более я так вздула Фрола с Федором за то, что они вас упустили, наверное, вся улица слышала.
Что ни говори, а логика в словах старой няньки была. Пока Гордобор узнает о гибели петунии, пока вырвет с горя пару клоков из своей бороды, пока соберется с мыслями… мы уже до Антипа доберемся.
– Хорошо, так и порешим, – подвел я итог и протянул Кузьминичне лапу. (А что вы хотели, если признаете мою личность, так не гнушайтесь и рукопожатием.)
Матерая домоправительница, не моргнув, пожала мне лапу крепкой, натруженной рукой:
– Дурень ты усатый и есть.
– Вопросик: а кто с нами поедет?
– Так Фрол с Федором, голубчики, и поедут.
– А… – с сомнением протянул я.
– Не сомневайся в них, они ребята славные. Ума боги не дали, зато добротой и силушкой не обидели. Да и зачем им с таким командиром ум?
– Оно и верно, – довольно хмыкнул я. Командовать это как раз по мне. – И последний момент, но самый важный.
Кузьминична с некоторой тревогой посмотрела на меня.
– Я прошу. Нет, я просто требую! – Я выдержал значительную паузу, во время которой нянька даже немного занервничала, – Я видел этих молодцов в деле, посему съестных припасов должно быть на всю нашу ораву не меньше чем на неделю пути. Для хорошего колдовства мне просто необходима диета из самых калорийных и вкусных продуктов. Ну и морковки для Селистены, конечно, пусть побольше положат.
Вздох облегчения вырвался из груди няньки.
– О чем речь, лично прослежу за кладью и провизией А кстати, где ты видел этих молодцов в деле?
– Мы с ними в кабаке вместе как-то гуляли, так что знаю об их возможностях не понаслышке.
– Так ты об этих делах, – снисходительно хмыкнула нянька. – Тут они и впрямь на высоте. Но поверь, и в ратном деле они хороши.
Мы еще раз пожали руки (то есть она пожала мою лапу, а я как раз ее руку), и расслабленной походкой я направился к двери.
– Медовухи в дорогу ни капли не получишь, и не мечтай!
Ну откуда она всегда знает, что у меня на уме? Я только подумать успел, как отметим с братьями успешное отбытие, так она все испортила.
– Я на работе не пью! – гордо заявил я и толкнул лапой дверь.

* * *

Выбрались из города мы в точном соответствии с намеченным планом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120