Монкорбье отвели к цирюльнику Фуке, чтобы обработать рану.
У Жанны заколотилось сердце.
Она хотела было броситься домой к Франсуа, но побоялась встретить там стражников. В дела такого рода лучше не вмешиваться, если не имеешь к ним непосредственного отношения, да еще женщине. Стражи закона везде и всюду видели амурные дела и схватки соперников. Жанна решила просто ждать, когда Франсуа вернется.
Посетители, зашедшие после обеда освежиться стаканом вина и попробовать новое изобретение Гийоме – пирожки с клубникой, – рассказали последние новости: отец Шармуа скончался в больнице.
Франсуа пришел вечером. На верхней губе у него красовалась примочка. Жанна была встревожена. Что же все-таки произошло?
Франсуа рассказал, что после полудня вышел подышать свежим воздухом в компании знакомого священника по имени Жиль и некой девушки по имени Изабо. Мимо них шли двое знакомых, отец Шармуа и Жан Ле Марди. Увидев Франсуа, отец Шармуа без всякой причины набросился на него с оскорблениями. Удивленный Франсуа встал и потребовал объяснений, но так ничего и не добился. Вдруг Шармуа вытащил кинжал и попытался ударить его в лицо, но только поранил губу. Брызнула кровь. Тогда Франсуа тоже схватился за оружие и нанес сопернику удар кинжалом. Потом он побежал прочь, ища укрытия в храме Сен-Бенуа-ле-Бетурне. Но хоть и раненный, Шармуа бросился вдогонку вместе с Ле Марди. Испугавшись драки с двумя соперниками сразу, Франсуа схватил с земли камень и швырнул в них. Камень попал в голову Шармуа, и тот рухнул на землю.
Жанна слушала, не дыша. Франсуа продолжал: он кинулся к ближайшему цирюльнику, чтобы остановить кровь. Цирюльник, как и предписывал закон, спросил его имя. Боясь открыться ему, Франсуа назвал имя некоего Мишеля Мутона, сидевшего в ту пору в тюрьме.
– Но ведь отец Шармуа скончался! – воскликнула Жанна.
– Откуда ты знаешь? – спросил Франсуа.
– Об этом говорили мои покупатели.
Новость, казалось, погрузила Франсуа в тягостные размышления.
– Тогда мне придется укрыться где-нибудь подальше от Парижа, – сказал он.
– Но у кого?
– Подумаю.
– Твое бегство сочтут за признание вины. Или лжи. Чего же хотел от тебя Шармуа?
– Он полагал, что я навредил ему.
По уклончивости Франсуа Жанна поняла, что дело было темное и Франсуа не расскажет ей о причинах ссоры.
– Зачем бежать, когда два свидетеля видели, как Шармуа первым на тебя напал? Ты должен просто назвать их имена.
– Они сразу ушли.
– А этот Ле Марди?
– Он встанет на защиту Шармуа.
Жанна не поняла, отчего он должен так поступить, если Шармуа и вправду без всякой причины напал на Франсуа. И почему его свидетели скрылись, а не попытались удержать нападавшего.
– Нет, поверь мне, Жанна, мне будет куда безопасней уехать подальше. Ты можешь ссудить мне немного денег на первое время?
– Сколько тебе нужно?
– Даже не знаю… ливров пятьдесят.
Едва сдерживаясь, Жанна достала кошель, где хранила деньги для расчетов с поставщиками, и высыпала содержимое на стол. Сорок три ливра.
– Мне хватит, – сказал Франсуа.
Жанна снова положила деньги в кошель и подала его Франсуа. Тот взял кошель, поцеловал Жанну и вышел.
Жанна осталась одна. Она никак не могла привести мысли в порядок. Франсуа не сказал правды ни о мотивах мстительности Шармуа, ни о самом столкновении. Он просто лгал. А может, так было всегда? Почему? Возможно, он и сам не знал. Он опасался окружающих его людей и упреков, которыми мог быть осыпан. Из-за какого тайного греха?
Его исчезновение, сказала себе Жанна, это не начало нового ожидания. На этот раз Франсуа де Монкорбье ушел из ее жизни. Один из двух фениксов сгинул в пламени.
Человеческий ум всегда хочет проникнуть в тайны, не дающие покоя душе. Жанна отправилась на улицу Галанд, чтобы узнать, о чем все-таки говорили в Корнуэльском коллеже по поводу смерти Шармуа. Выяснилось, что ни один гнусный порок не был забыт:
– убийца соблазнил племянницу Шармуа.
– убийца украл у Шармуа деньги.
– он соблазнил одну из любимых воспитанниц Шармуа.
– он не отдал Шармуа карточный долг.
Единственное, что было общим во всех разговорах, это личность негодяя – Франсуа Вийон.
Ему грозила смертная казнь.
Господи, как все на свете непостоянно, подумала Жанна. Никто из тех, с кем она сблизилась, не был возле нее долго: Исаак всего одну ночь, Матье три месяца, Бартелеми чуть больше года, а Франсуа и вовсе то появлялся, то пропадал с самого начала. Чтобы успокоиться, Жанна поднялась к сыну. Ему было уже четыре года. Я сделаю из него непохожего на них человека, сказала себе Жанна, усаживая малыша на колени под ласковым взглядом Марго, из кормилицы превратившейся в няню.
Почти месяц спустя, 7 июля в три часа дня, по повелению архиепископа во всем Париже зазвонили в колокола. В то же время в Руане члены комиссии по пересмотру процесса Жанны д'Арк, собравшиеся в архиепископской резиденции, заявили, что все двенадцать пунктов, на которых строилось обвинение, были ложью и наветом. Они приказали исключить эти пункты из процесса и признать юридически несостоятельными. И наконец, заключив, что сам процесс и оба приговора строились на лжи и подлоге, они аннулировали его результат. Решение должно было вступить в силу незамедлительно и сообщено народу на площади Сент-Уан, а на другой день после торжественного шествия зачитано на Старом рынке, где сожгли Орлеанскую деву.
Доброе имя ее было восстановлено.
При этом опровержении Церковью самой себя присутствовали Жан и Пьер д'Арк, мать Жанны, Пьер Можье, семейный адвокат, друзья детства и боевые товарищи Жанны.
Торжество правосудия омрачалось лишь тем, что по совету архиепископа комиссия отказалась осудить епископа Пьера Кошона, который председательствовал на процессе и нес ответственность за преступление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97