– Книга, – ответила Жанна.
Франсуа не понял. Жанна объяснила, что в ней могут быть разные рассказы или зашифрованные в маленьких значках чувства, вроде радости или грусти. Мальчик полистал книгу и удивленно взглянул на мать. Жанна сказала ему, что надо сначала научиться читать.
– Я хочу уметь читать! – воскликнул ребенок.
Жанна расхохоталась. Марго виновато потупилась.
– Я не могу его научить, хозяйка, я сама не умею читать, – сказала она.
Жанна подумала об отце Мартино, который мог бы прислать учителя. Потом вспомнила, что последний рекомендованный им наставник оказался мрачным молчуном. Лучше всего поговорить со школярами с улицы Галанд. На другой день сразу трое согласились давать уроки малышу. Жанна ударила по рукам с тем, который показался ей самым смышленым. Это был юноша шестнадцати лет с худым лицом и живыми голубыми глазами под густой шевелюрой. За три соля он с радостью согласился приходить с понедельника до пятницы на час в день и учить маленького Франсуа. Если у него хватит терпения, то он получит пятнадцать солей в неделю, что даст три ливра в месяц. Это же целое состояние! Марго тоже сможет присутствовать на уроках, а уж чему она там научится – ее дело.
С первых же занятий Франсуа продемонстрировал такие способности, что Жанна была поражена. Через месяц мальчик умел читать по складам простые слова и писать буквы, ломая при этом устрашающее количество перьев, которые приходилось снова и снова затачивать. Франсуа учился с большой охотой и с гордостью наблюдал, как радуются его успехам Марго и мать.
– Мы сделаем из него ученого! – восклицал учитель-самоучка, которого звали Филибер Бонсержан.
Желания Марго не простирались так далеко, но и она после ухода учителя усердно пыталась выводить буквы. Счета за бумагу, чернила и перья росли.
Через несколько недель Филибер спросил Жанну:
– Сударыня, что мы дадим ему почитать, когда он научится?
– А вы как думаете?
– Мне кажется, стоит научить его латыни. Тогда он, по крайней мере, сможет читать басни Эзопа.
– Латыни? – воскликнула изумленная Жанна.
– Сударыня, молодые римляне бегло болтали на ней. Не вижу причин, почему ее не осилит Франсуа.
Это соображение развеселило Жанну. Начиная с этого дня за уроками чтения и письма стали следовать занятия латынью. Эту премудрость Франсуа постигал гораздо медленнее, чем свой родной язык. Марго отказалась разбираться в ученых словах, некстати напоминавших ей воскресные службы, а Жанна, напротив, с азартом стала учить латынь, которой с таким искусством пользовался Франсуа де Монкорбье. Уроки стали затягиваться.
Однажды августовским вечером они засиделись почти до ужина. Жанна пригласила Филибера к столу. Тот согласился. Незаметно стемнело. Ходить в темноте в одиночку по городу было весьма рискованно, если только у человека не было кинжала. Филибер не носил оружия. Единственным способом отогнать всякий сброд было идти компанией.
– Я дам вам факел, – сказала Жанна.
– Сударыня, с ним я буду еще более заметен! Это все равно что дать свечу мышке, гуляющей среди кошек. У меня будет вид подгулявшего горожанина. Да и как это я появлюсь с факелом у дверей коллежа через три часа после отбоя?
Жанна об этом и не подумала: школяры и студенты и впрямь должны были возвращаться домой до урочного часа.
– Хотите переночевать здесь? – спросила Жанна. – На третьем этаже есть свободная кровать.
Филибер с радостью согласился. Жанна проводила его в комнату, пустовавшую после отъезда Дени, задула свечи и отправилась спать.
Она не сразу заснула, а вскоре ее разбудил какой-то скрип. Жанна прислушалась. Скрипел пол в соседней со спальней комнате, той самой, где они ужинали. Потом скрип прекратился и Жанна услышала, как кто-то уселся в кожаное кресло у очага. Жанна села в постели. Это мог быть только Филибер. Что же он делает ночью на ее этаже? Жанна на цыпочках подошла к двери и приоткрыла ее; заскрипели плохо смазанные петли.
В кресле действительно сидел Филибер. Он обернулся на скрип. В руках у него был томик Карла Орлеанского, который он читал при свете дров в очаге.
Жанна сдержала смешок.
– Простите меня, сударыня. На улице жарко, светит полная луна, и мне не спится. Я видел на сундуке эту книгу и подумал, что не потревожу вас, если взгляну на стихи, которые мне так хвалили.
– Вы не сделали ничего плохого. Какие стихи вы читаете?
Филибер прочел первое четверостишье:
Что делаем мы
Вот таким манером,
Лихим и нежным,
И в любое время года!
Он взглянул на нее с хитрым выражением лица. Жанна, как была в рубашке, приблизилась и подхватила:
В полях или в домах,
В лесах, на бережку,
Что делаем мы
Вот таким манером!
Потом мы помолчим,
Держа в объятьях
Подруг веселых,
Потом мы отдохнем
И вновь таким манером!
– Вы знаете эти стихи наизусть! – воскликнул восхищенный Филибер.
Жанна подошла к креслу вплотную.
Филибер, как и положено летней порой, был обнажен. Он просто встал и спустился, а сейчас выглядел смущенным.
– Ну что же, – сказала Жанна, – разделю вашу бессонную ночь!
Улыбка, просиявшая на лице юноши, вознаградила Жанну за смелость.
На другой день Филибер снова не поспел к отбою. На следующий тоже. Et cetera, как он говаривал. Как это ему сходит с рук? Утром, объяснил юноша, он пробирается внутрь через часовню. А что, если его поймают? Он не один до этого додумался, уверил Жанну Филибер, так что тревожиться нечего, особенно если дать на лапу церковному сторожу. Правда, денег у него не было. Боясь потерять нового любовника, Жанна тут же предложила тому пять ливров. Двух за глаза хватит, сказал Филибер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97