Надо. Необходимо.
Теперь она с закрытыми глазами могла собрать и разобрать несколько видов огнестрельного и лазерного оружия, комментируя по ходу дела весь процесс сборки. Плохо поддающиеся запоминанию термины снились ей под утро, будто мозг не желал переваривать всю мешанину названий и отторгал ее в каких-то странных абстракциях: вот без всякой связи с предметом выплывало в полусонном мозгу странное слово «казенник». Слово было огромным, надутым и неповоротливым, как доисторический дирижабль. Оно распухало и никак не желало лопаться и исчезать. Несколько дней назад Сове приснилось, что она стреляет по мишени из бластера, но разряд из импульсного вдруг становится непрерывным, мишень плавится и дымится. Во сне Сова пыталась отвести руку от белого круга с черной паутиной, и тогда луч принимался резать мир вокруг на ломаные квадраты с рваными, как у раны, краями. За разрезами неожиданно проступала черная пустота, и Сове мерещилось, что она уже режет не мир, а свой корабль в открытом космосе – изнутри. И в панике не может найти кнопку блокировки разряда, которая почему-то пропала с рукояти бластера. А потом паника исчезла и осталось одно холодное осознание: через несколько мгновений – смерть. Сова проснулась в кровати одна, и ей снова некого было разбудить, чтобы рассказать о своих кошмарах. Некому было обнять ее и успокоить, погладить по голове и наговорить ободряющих глупостей.
Какой смысл обижаться на человека, если в его поступках нет вины? Но обида не проходила. Да, у Дара служба, но именно сейчас он должен был быть рядом. Когда ей трудно. Когда ей страшно. Когда ей ничего не понятно и нужны ответы на множество вопросов. А вместо ответов ей предлагают лишь бессмысленные тренировки.
Как, например, успешно пройти испытание на очередном симуляторе, на который ее запустили только после изрядной физической подготовки? Первый раз занятие показалось Сове забавной игрой – надо было бегать и стрелять. Ее «убили» на второй минуте. Третий день занятий уже не казался ей развлечением. Ночью– стоило только закрыть глаза– и под сомкнутыми веками мгновенно оживала картинка, осточертевшая днем – мелькающие темные коридоры, фигуры противников, вспышки света, к которым никак не желали привыкать глаза. Ей снилось, что она выключает симулятор, чтобы, наконец, заснуть нормально. Через четыре дня она уже ненавидела ни в чем не повинную машину всей душой. Через пять дней она прошла только половину необходимого маршрута. Через восемь дней не выдержал симулятор.
Как только дорогостоящая аппаратура после вспышки ее гнева отказалась работать, из-за стены повыскакивали люди в белых комбинезонах, и с криками «Мы засекли волну!» принялись радостно хлопать друг друга по плечам. Сова стянула с себя осточертевший шлем, содрала датчики, облепившие тело и на спор предложила еще что-нибудь сломать, чтобы они совершенно уже точно засекли свою волну – и прекратили ставить над ней опыты, не сообщив ей предварительно об их цели.
Упражнения на симуляторе ей больше не предлагали.
Впрочем, она напрасно досадовала на изматывающие физические тренировки: от них, по крайней мере, уставало только тело. Когда дело дошло до биоэнергетиков, Сове стало казаться, что у нее обессилел даже мозг. Боевой симулятор был, по крайней мере, понятен: и по поставленной задаче, и по результату. Понять, зачем в воображении нужно выстраивать зеркальные мозаики, было невозможно. Особенно когда через каждые пять минут лаборант печальным голосом сообщал, что у нее ничего не получается, потому что их приборы, видите ли, не фиксируют никакой активности ее головного мозга. Сова предложила лаборанту проверить исправность приборов, и хотя бы на время прекратить нудные комментарии.
Нельзя сказать, что она сопротивлялась любому заданию. Иногда аргументы тех, кто ее учил, казались убедительными, и она смирялась перед их очевидной логикой – и старалась. Старалась, например, свить кокон из зеркальных нитей вокруг себя. Зачем? Чтобы защититься. От чего? Свой кокон Сова видела отлично, но увидеть то, от чего предстояло защищаться, никак не могла. А они не видели ее кокон и утверждали, что она халтурит и притворяется. Спорить было бесполезно.
Иногда терпение ей изменяло. Сова злилась, вспыхивала, и тогда в лаборатории ломался очередной прибор. Через два месяца она могла вывести из строя любую электронную вещь в пределах непосредственного визуального контакта. Пожалуй, это был единственный эксперимент, результаты которого были очевидны всем.
Когда она в очередной раз потребовала разъяснений, начальник лаборатории, уставший от ее бесконечных вопросов, швырнул ей прямо в лицо какой-то приборчик и крикнул: «Лови!» Сова поймала, недоумевая.
– Как ты это сделала? – требовательно спросил он.
– Что именно?
– Как ты поймала психтрограф?
– Рукой! – огрызнулась Сова.
– Ничего подобного! Твои глаза увидели летящий неопределенный предмет, а уши услышали мой приказ. Твой мозг получил данные от органов чувств, обработал их, учел скорость приближающегося предмета, дал команды через нервную систему по спинному мозгу к твоей руке, которая выполнила эту команду, двинувшись навстречу летящему предмету в вероятную точку столкновения. А пальцы, опять-таки выполнив команду головного мозга, схватили этот предмет. Могу объяснить еще скучнее, со всяческими терминами. Еще больше времени займет, замечу! Тебе стало легче, оттого что ты поняла – как? А зачем? Если ты будешь теоретически продумывать в голове этот процесс, ты не поймаешь ни черта! То же самое и с тренировками!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130