— Она утверждает, что скоро выздоровеет, — сказал он. — Доктор сообщил ей, что у нее есть все основания на это надеяться.— Это правда, — произнесла леди Констанс. — Он сказал нам, что в ближайшее время можно ждать улучшения. Может быть, это будет не полное выздоровление, но значительное улучшение ее состояния.— Это хорошая новость для Лайзы. Остается только надеяться, что так и будет. Это бы очень помогло ей. Вполне естественно, она обрадована таким прогнозом. Однако она не намерена отпускать меня. И я ее достаточно хорошо знаю, чтобы понять, насколько это серьезно. Не знаю, повлияла ли эта новость на ее решение.— Она объявила мне об этом решении еще до прихода доктора, — сказала я.— Ее нужно убедить изменить его, — настаивала леди Констанс.— Не уверен, что это возможно, — сказал Родерик.— Я думаю, мне следует вернуться в Лондон, — проговорила я.— О, нет! — воскликнул Родерик.— Я должна. Я не могу здесь оставаться. И мне не следовало приезжать.Хотя приехала я потому, что она просила меня об этом. У нее была потребность признаться в содеянном. Бедная Лайза! Она была так же несчастна, как и все мы. И теперь она твердо решила не выпускать из рук то, что у нее есть. Она не собиралась уступать и открыто демонстрировала это. В глубине души я знала, что никакие слова убеждения не подействуют на нее.— Ну что за несчастье! — вздохнул Чарли. — Неужели нет никакого выхода?— Мы должны попытаться посмотреть на это ее глазами, — сказала я к собственному удивлению, поскольку еще недавно меня захлестывала волна ненависти. Я так хорошо понимала ее всепоглощающее стремление во что бы то ни стало добиться успеха на сцене. В каком-то смысле мама тоже стремилась к успеху. Лайза рассчитывала, что сможет извлечь для себя выгоду из чужого несчастья и быть счастливой. И потом… случилось это. Я полагала, она никогда не бросит то, что ей удалось схватить.— Я должна уехать, — повторила я. — Так будет лучше для всех.— Куда ты поедешь, Ноэль? — спросил Чарли.— Обратно в Лондон… на время. Я подумаю, чем мне заняться. У меня есть Мари-Кристин. Мы постараемся вместе что-нибудь придумать.— Я не могу с этим смириться, — сказал Родерик.— И я, — добавила леди Констанс.В этот вечер Мари-Кристин пришла ко мне в комнату.— Почему все ходят такие хмурые? — спросила она.— Мы возвращаемся в Лондон.— Когда?— В понедельник. Завтра мы не можем ехать, потому что по воскресеньям поезда не ходят, иначе бы…— Возвращаемся в Лондон! И в такой спешке! Нет, я не могу. Джек собирался показать мне, как очищать керамику.— Мари-Кристин, мы должны ехать.— Но почему?— Неважно, почему. Должны, и все.— А когда мы сюда вернемся?— Я думаю, никогда.— То есть, как это?— Ты ведь знаешь, что здесь происходит.— Ты имеешь в виду себя, Родерика и Лайзу?— Лайза решила остаться здесь.— Остаться здесь в качестве жены Родерика?— Ты слишком молода, чтобы понять это.— Ты же знаешь, ничто меня так не раздражает, как такие слова. Особенно, когда я все прекрасно понимаю.— Но это правда, Мари-Кристин. Лайза — жена Родерика, брак ко многому обязывает.— Не всегда. Некоторые разводятся.— Пусть так. Но в данном случае Лайза собирается остаться здесь, и Родерик с ней. А это означает, что мы должны уехать. Для нас здесь нет места!— Нет, так не может быть! Ты выйдешь замуж за Родерика. И мы будем жить здесь. Мы обе этого хотим.— Люди не всегда получаютто, что хотят, Мари-Кристин.— Нет, я не смогу отсюда уехать. Мне здесь так нравится. Я полюбила Джека и Фиону. Это так интересно. Я полюбила эти римские находки. Я хочу больше узнать о них. Все было великолепно. Я не хочу уезжать, Ноэль.— Мне очень жаль, Мари-Кристин. Но ничего не получится. Вполне возможно, что Лайза вылечится. Они с Родериком муж и жена.Лицо Мари-Кристин исказилось страданием.— Это не должно случиться! — горячо возразила она. — Должен быть какой-то способ это исправить.— В жизни не всегда удается сделать так, как нам хочется. Ты научишься понимать это, когда подрастешь.— Нет, я так не считаю. Мы должны что-то сделать.Бедная Мари-Кристин! Ей предстояло многому научиться.Это произошло сразу после закончившегося в унылом молчании ленча. Поскольку на следующий день я намеревалась уехать, мы с Мари-Кристин собрались навестить Фиону и Джека, чтобы сообщить им о нашем скором отъезде.Я была в своей комнате, одевала костюм для верховой езды, когда вошла леди Констанс.Она выглядела растерянной и потрясенной.— Случилось ужасное, — сказала она. — Лайза умерла. Приговор Последующие дни были похожи на странный сон. Все время кто-то приходил, кто-то уходил, и всюду слышались шепчущиеся голоса. У доктора Даути не было сомнений относительно причины смерти — это случилось в результате передозировки таблеток, которые он ей выписал. Он часто предупреждал Лайзу о воздействии этих таблеток. Ей было необходимо сильное болеутоляющее, потому что приступы боли иногда бывали невыносимыми, но он всегда подчеркивал, что нельзя принимать больше двух таблеток сразу. В крайнем случае она могла принять до шести таблеток в сутки, но и тогда их нужно было пить через определенные интервалы в течение двадцати четырех часов.Вскрытие подтвердило правоту доктора Даути. По концентрации лекарства в крови было установлено, что она выпила по крайней мере шесть таблеток сразу — а это смертельная доза.Дом стал молчаливым. Слуги ходили с таким видом, как будто они участники какого-то заговора. Я задавала себе вопрос, как много они знают? Вероятно, им известно, что я была помолвлена с Родериком, а потом внезапно уехала, и помолвка распалась. Знают ли они, что Родерик просил Лайзу дать ему свободу, чтобы он смог жениться на мне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120