— Какая удача! — воскликнула Мари-Кристин. — Когда она рассказала об этих разрушенных воротах, я готова была броситься к ней с объятиями. Теперь понятно, почему никто здесь не знал о Менингарте. Ноэль, мы на правильном пути.Я была сдержаннее. Естественно, Мари-Кристин не могла чувствовать то же, что и я. А что, если наши предположения верны, и я встречу своего отца, которого никогда в жизни не видела? А, с другой стороны, что, если мы ошибаемся и грубо вмешиваемся в чью-то личную жизнь?Я была в смятении.Хозяйка гостиницы объяснила нам дорогу. Мы проехали мимо небольшой деревушки, которую она нам описала — один ряд домов, сельская лавка и церковь. Нужно было очень точно следовать инструкции. Теперь я и сама видела, как легко заблудиться в болотах.— Если мы едем правильно, — сказала я, — Гарт должен быть вон за тем холмом.Мы обогнули холм, и нашим взорам открылся он — длинный серый каменный дом, унылый, одинокий и заброшенный.Мы подъехали к воротам.— Гарт, — хором произнесли мы. — Это он.Мы слезли с лошадей и привязали их к столбу. Потом вошли в ворота и оказались на клочке земли перед домом, который едва ли можно было назвать садом — ни цветов, ни травы, одни только разросшиеся кусты.— Как это все интересно! — сказала Мари-Кристин, сдерживая дрожь.На дверях был дверной молоток. Я подняла его и резко опустила. Его звук гулко отозвался в тишине. Мы ждали, затаив дыхание. Ответа не было.Через некоторое время я постучала еще раз.— В доме никого нет, — сказала я.— Он просто уехал ненадолго. Он живет здесь, это совершенно ясно. Он должен рано или поздно вернуться.— Что ж, подождем, может быть, он и вернется, — сказала я.Мы прошли обратно по тропинке и вышли за ворота. Рядом лежал большой валун, на него мы и сели.— Может быть, он уехал на несколько дней, на неделю, — предположила я.— Нет, не говори так! — воскликнула Мари-Кристин. — Я этого не вынесу. Он поехал в ту деревеньку, мимо которой мы проезжали. Ему же нужно запасаться продуктами, правда? Мы найдем его. Просто мы столкнулись с небольшими трудностями, вот и все.Мы прождали целый час и как раз, когда я собиралась предложить вернуться, он приехал.Он сидел в двуколке, запряженной пони. Мари-Кристин, должно быть, бьша права, предположив, что он ездил в деревню за покупками.Он резко остановился, изумленно глядя на нас, сидящих на валуне. Потом слез с двуколки. Он был высоким и стройным, с лицом скорее приятным, чем красивым. В нем была какая-то мягкость, которую я заметила в первый же момент.Мы подошли к нему и я сказала:— Надеюсь, вы не возражаете, что мы заехали к вам. Меня зовут Ноэль Тримастон.Эти слова произвели необыкновенный эффект. Не сводя с меня глаз, он пытался справиться со своим волнением. Потом лицо его вспыхнуло. Он медленно произнес:— Вы дочь Дейзи. Я рад, что вы приехали.— Да, — сказала я. — Я — дочь Дейзи. А это мадемуазель де Каррон. Она живет со мной с тех пор, как потеряла всю свою семью при осаде Парижа.Он повернулся к Мари-Кристин и сказал, что очень рад с ней познакомиться.— Мы нашли ваш адрес в мамином письменном столе, — сказала я.— Только там было указано Менингарт, — вставила Мари-Кристин.— Он так и назывался много лет назад, но потом название изменилось.— Когда мы узнали, что вы были другом моей мамы, то подумали, что, может быть, нам будет интересно встретиться и поговорить.— Ну, конечно. Что же это я? Проходите. Я сейчас, только уберу коляску.— Не можем ли мы помочь вам? — спросила я. Он был в растерянности.— Спасибо, вы очень любезны, я должен сначала выгрузить покупки.Он отпер дверь. И я подумала, как это странно, что знакомство с человеком, который может оказаться моим отцом, началось с того, что несу я пакет с мукой в его кухню.Я сразу поняла, насколько примитивен его дом. В глубине заросшего сада я заметила колодец. В комнате с каменным домом был лишь деревянный стол, шкаф несколько стульев и керосиновая плита, на которой, по всей видимости, он и готовил.Когда все купленные припасы были внесены, он провел нас в некое подобие гостиной с очень простой мебелью. В ней не было и намека на какие-то украшения — только самое необходимое.Он пригласил нас сесть, и я поняла, как трудно ему оторвать от меня взгляд.— Не знаю, с чего начать, — сказала я. — Мне хотелось бы поговорить с вами о маме. Вы ее знали…— Да, я знал ее.— Вероятно, это было очень давно.Он кивнул.— Она жила здесь?— Поблизости. В деревне. Вы, наверное, проезжали мимо нее, называется Каренфорт. Она в полумиле отсюда.— Наверное, она была тогда очень молодой.— Ей было лет четырнадцать, когда я впервые увидел ее. Я приехал сюда из университета, не зная, что мне делать дальше. И решил побродить пешком по болотам. Мой дом был не очень далеко отсюда, на другой стороне Дучи. Мне хотелось жить простой жизнью. Я люблю музыку, но я понимал, что недостаточно талантлив, чтобы стать профессионалом. Мне очень хотелось стать скульптором. Я немного занимался этим, но не мог решить окончательно.Я чувствовала, что Мари-Кристин начинает терять терпение.— Мы нашли в столе письма, — сказала она. Он непонимающе посмотрел на нее.— Это были ваши письма.— Она хранила их, — улыбнувшись, проговорил он.— Да, три письма, — сказала я. — Извините, мы их прочли.— Мы разбирались с вещами, — пояснила Мари-Кристин. — Они были в секретном ящичке стола.— Значит, она хранила мои письма, — повторил он.— Эти письма показались нам довольно важными, — сказала я. — В них упоминается о ребенке. Может быть, этот ребенок — я. Мне бы хотелось знать точно.— Это очень важно, — сказала Мари-Кристин.На несколько мгновений он задумался, потом сказал:— Пожалуй, было бы лучше, если бы я начал с начала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120