Что дано одному – вполне по силам другому. Итак, женщина…

Была уже глубокая ночь, когда разговор был закончен.
Камин наконец догорел – последние полчаса они сознательно не подбрасывали в него поленья.
Коньяк был допит.
Но главное – был разработан некий план, а вернее схема, согласно которой Лизе и Юрию предстояло действовать в ближайшие дни.
Игорю Всеволодовичу – увы! – не оставалось ничего другого, кроме как отсиживаться на даче и «шевелить мозгами» – копаться в памяти, вспоминать детали, искать ассоциации, прислушиваться к ощущениям и смутным подозрениям.
К тому же требовались кое-какие исторические факты – с утра ему предстояло погрузиться в паутину Интернета.
Двух других ждала работа в городе – встречи, беседы, поиск старых знакомых и новые знакомства, могущие оказаться полезными.
Все по крайней мере было ясно.
И оттого на душе у Лизы и Игоря – снова, похоже, одной на двоих – стало легче.

Москва, 5 ноября 2002 г., вторник, 8.00


Ночевать вчера он, понятное дело, не остался.
Этим двоим, как никогда, пожалуй, нужно было теперь остаться наедине.
Даже при том, что дом большой и гостевая спальня наверняка далека от хозяйской.
Все равно.
Останься он – они не чувствовали бы себя свободными вполне. От всего свободными и ото всех – а это, думалось, было залогом многого, чрезвычайно важного для них теперь. И окончательной победы в том числе.
Он не лгал и не кривил душой, когда сказал Непомнящему, что не вправе говорить о вере и вообще верить во что бы то ни было в этой запутанной истории.
Равно как и не верить.
Однако ж право иметь внутреннее убеждение или отдавать предпочтение какой-то версии в душе у него было.
Чаще это состояние называют интуитивным.
Что ж, можно и так.
Прошедший много такого, о чем не догадывается даже родная, единственная, любимая женщина – жена Люда, подполковник Федеральной службы безопасности Юрий Вишневский полностью доверял собственной интуиции. Особенно в ситуациях, похожих на историю антиквара – балансирующих на грани закона. Пограничных.
Термин в общем-то из лексикона психиатров. Юрий позаимствовал его у жены – она заведовала отделением в институте Сербского. Но к правовым коллизиям, особенно в наше время, оказался очень даже пригоден.
Классический спор Жеглова с Шараповым о праве переступить закон, дабы исполнить его же, так и остался неразрешенным. Более того, со временем становился все более актуальным.
Умом подполковник Вишневский был полностью на стороне Шарапова. На деле – особенно в подобных, пограничных ситуациях – случалось действовать по принципу Жеглова. И поводом служило уже не простое исполнение закона. Вопрос стоял куда более остро, совсем по-гамлетовски: «Быть или не быть?»
Вернее, жить или не жить?
Ему, Юрию Вишневскому, его коллегам из разных силовых, как принято их называть, ведомств.
От суровых «контрактников» спецназа – «волков войны», не знающих сомнений и страха, до двадцатилетних солдат срочной службы.
Просто людям, живущим вблизи войны и за тысячи верст от нее.
Так теперь стоял вопрос.
Елизавете, к слову, повезло.
Она застала его буквально на пороге кабинета, только что возвратившегося из командировки в Чечню – честно убывающего в короткий отпуск.
К счастью, они с Людмилой не планировали никаких поездок, дети – в школе, да и жене вряд ли удалось бы расстаться со своим буйным отделением.
Думал просто отоспаться, зачитаться до одури, сгонять на дачу. Если повезет со снегом – пробежаться на лыжах.
Но – назвался груздем…
А он назвался – интуиция не то что шепнула, громко и отчетливо произнесла несколько слов.
Деваться было некуда.
Утро расползалось над городом – пока еще сонное, тусклое. Но, похоже, обещало распогодиться.
Юрий аккуратно припарковал машину у подъезда – возможно, а скорее всего вероятно, ездить сегодня придется много. Чего ж даром гонять в гараж?
Дома, на кухне горел свет.
Квартира благоухала запахом свежего кофе.

– Вот это кстати! – Он чмокнул жену в розовую, теплую со сна щеку.
– Это всегда кстати. А что у нас с отпуском?
– У вас – не знаю. А у меня, похоже, – увы.
– Уезжаешь? – Людка умела держать удар. Голос не дрогнул, только едва заметно оперлась о плиту. Всем телом – подвели, надо думать, ноги.
– Упаси Боже! Остаюсь при вашей милости. И вообще – официально – с отпуском полный порядок.
– А неофициально?
– Решил попробовать себя в частном сыске.
– Ты это серьезно?
– Вполне. Помочь надо хорошему человеку.
– Ну, если хорошему – пей, так и быть, мой кофе.
Я все равно не успеваю.

Она умчалась одеваться.
Он с удовольствием отхлебнул горячий ароматный напиток.
Спать – это подполковник Вишневский знал из богатого опыта бессонных ночей – захочется только к вечеру, и то если не захватит какая-нибудь идея. В этом случае – вообще неизвестно когда.
Теперь самое время было подумать.
Через сорок минут, проводив жену, насладясь еще двумя чашками кофе, он взялся за телефон.
Первый звонок был адресован заместителю начальника МУРа – новичку на Петровке, назначенцу последних лет, в прошлом – лубянскому коллеге.
Это был сугубо частный звонок.
И хотя прежде они были знакомы только шапочно, Вишневский отчего-то был уверен, что будет понят.
Притом – правильно.

Москва, 5 ноября 2002 г., вторник, 11.15


Он проснулся, когда Лизы уже не было рядом. Только легкая вмятина на соседней подушке, едва заметная, словно спал не человек – нормальная женщина, пусть и хрупкая, коротко стриженная – от прошлой непослушной гривы не осталось и следа, – а существо бестелесное:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89