«Ты сгоришь за год…» Эта фраза Германа – первое, что вспоминается. Неужели так буквально? Или это просто попытка самооправдания, попытка объяснить убийство последствиями Т-синдрома. Даже не знаю, сколько времени он болел. Что если значительно меньше года?
Но аннигилятор не мог его убить. Слабенький направленный заряд. Это же не цепная реакция. Сколько антивещества образовалось в зоне выстрела – столько и вещества будет уничтожено и обратится в поток излучения. Не больше и не меньше.
Может быть, следствие радиации. Гамма-кванты. Могут они инициировать процесс? Черт его знает! Я, кстати, тоже схватил дозу. Игла Тракля не оружие для ближнего боя.
Энергия восьмого уровня… Я вдруг понимаю смысл фразы. Если они выследили меня по применению энергии четвертого уровня – восьмой для них, как прожектор. Значит, уже знают. Значит, будут здесь. Вопрос, насколько быстро.
В любом случае надо убираться.
Я выскочил из дома, попутно стараясь выйти на астральный план и понять, не спешат ли сюда гравипланы Преображенных.
Спешат. Но пока далеко.
Я метнулся к красному гравиплану Алисы. Коснулся двери. Ближняя связь работает и давно.
Изящная машина поднялась в воздух и тут же заскользила в метре над шоссе, едва преодолев забор. Я затормозил возле Юли с Артуром и распахнул дверь.
– Залезайте! Быстро!
Они нырнули в машину.
– Что там случилось? – тут же спросила она.
– Не время! Надо уходить.
Мы поднялись очень высоко для гравиплана, километра три, и против всех правил выключили сигнальные огни. Теперь я уверен, что с машин теосов нас не заметят.
Они проплыли далеко внизу: дюжина маленьких огоньков. А впереди миллионами огней сияет Версай-нуво. Эти огни успокаивают: хоть энергосистема в порядке. Есть надежда, что полностью восстановится связь. Но вряд ли останется прежней. Не упустят они случая взять под контроль Сеть!
В небе сияет тонкий серп Эвтерпы – первой тессианской луны. А на востоке встала желто-красная половинка второй – маленькой Эрато, и за ней спешит третья: большая и почти полная Каллиопа. Я подумал о романтических первооткрывателях Тессы, назвавших луны именами муз поэзии. Планета хранит им верность: по-прежнему утонченная, богемная и вольнолюбивая. По крайней мере, была такой до вчерашнего вечера. О боже! Сколько же случилось за эти несколько часов!
– Даня, что там было? – наконец не вытерпела моя спутница.
Я рассказал, не особенно вдаваясь в подробности. Без теосов и попытки попрактиковаться в работе палача. Но с энергетическим поединком. Она все равно видела, как я заживлял раны Германа.
– Юля, ты никогда не увлекалась йогой? – спросил я.
– Увлекалась.
Это было неожиданно. Ей бы больше подошла стрельба по движущимся мишеням.
– Раскладку по чакрам знаешь?
– Конечно.
– Что такое Анахата?
– Четвертая чакра. Чакра сердца. Зеленая энергия. Точно! Как я сразу не догадалась? Это же чакра целителей.
– Юль, скинь мне раскладку.
Она коснулась моей руки. Глобальная Сеть еще не работает, даже в рамках планеты, и мы воспользовались ближней связью. В память моего перстня перетекла информация, и перед глазами возникла картинка: человек, сидящий в позе лотоса, и семь разноцветных цветков вдоль позвоночника – семь чакр. Как же все ладно укладывается в эту картинку! Пожалуй, кроме одного…
– Юлия, что такое энергия восьмого уровня?
– Белая энергия. Что-то очень крутое. Чуть ли не уровень бодхисатвы.
Я задумался. Не о собственной предполагаемой крутизне, скорее о том, что делать дальше.
– Юля, у тебя есть какое-нибудь место, где можно укрыться? – спросил я.
– Есть. Но не сейчас. У меня тоже есть долг. Я должна собрать экипаж «Вийона».
Я покосился на Артура. Мальчишке явно рано в этом участвовать.
Но вслух сказал:
– Два часа ночи. Не время для поисков.
Она поняла. Покусала губы, но кивнула:
– Поворачиваем.
Мы повернули на восток и начали снижение.
– Ты был когда-нибудь на Хрустальной Горе? – спросила Юля.
– Нет.
– Тогда смотри!
Каллиопа плывет к зениту, заливая все молочно-белым светом. Там впереди, на склоне холма сияет нечто, больше всего напоминающее кристаллы аметиста. Небоскребы, связанные мостами, широкие посадочные площадки, словно хрустальные блюда, приклеенные к зданиям на разной высоте, и парковые деревья на мостах, площадках и широких террасах. Судя по всему, архитектора вдохновляла легенда о висячих садах Семирамиды.
Мы зависли над одной из площадок. Ее поверхность под нами заколебалась и исчезла, пропуская нас в ангар.
Публика здесь явно не бедная: гравипланов много и притом хороших, ничуть не хуже машины Алисии Штефански. На всякий случай есть и прокатные машины, штук пять прозрачных элипсоидов, но и те новые и не заезженные.
Мы вошли в лифт, сияющий и украшенный зеркалами, и он взмыл вверх, вынырнул из ангара и оказался укрепленным с внешней стороны стены. Я улыбнулся: жилье для отважных романтиков. Этаж пятидесятый. Да еще склон холма: высота головокружительная. Не каждый обрадуется ежедневному путешествию на этом лифте. Отрадно, что на Тессе таких людей набралось на огромный жилой комплекс.
Восемьдесят первый этаж. Мы оказались в длинном коридоре, залитом теплым желтоватым светом. Коридор оканчивается круглым окном, похожим на огромный иллюминатор. Юля остановилась возле него и положила ладонь на радужный шар замка.
Окно во всю стену от пола до потолка. И так во всех комнатах. Вид на космодром. Наверное, отсюда прекрасно видны огни стартующих и садящихся кораблей. Но сейчас темень и тишина: ни одного огня.
Юли хватило только на то, чтобы выпить с нами чаю, после этого она упала на кровать как подкошенная и мгновенно заснула, лишив меня надежды на хорошую ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113