Наверное, последнюю фразу я произнес вслух.
– Это истинная Игла Тракля, – сказал Игорь. – Та, что придумал Тракль. Она не предназначена для убийств. Это всего лишь проводник. Использовать ее как оружие предложили совсем другие люди.
– Проводник?
– Да, ты скоро поймешь.
Он улыбнулся. И от этой улыбки мне стало по-настоящему страшно.
– Коснись пола, – сказал он.
Да, здесь тоже есть круг, правда, совсем маленький.
– Это помещение для двоих? – спросил я.
– Да.
Вокруг нас сияют звезды, это единственное, что можно увидеть через эти окна на такой высоте. Впечатление полета полное. А внутри меня бьется страх. Я впервые задумываюсь над тем, чтобы прервать эксперимент.
– Не бойся, – говорит Игорь. – С тобой ничего не случится.
Я решаюсь, по кругу течет кровь.
Игорь поднимает руку в пластиковом браслете, с багровым шнуром, идущим к кругу, и подносит ее к концу Иглы Тракля. Слегка морщится от боли.
Она что, активизирована?
– Ну все, – говорит он. – Теперь слушай меня. Это переход, это не приступ. Смотри внимательно. Надеюсь, мы скоро встретимся. Прощай.
А по его руке идут красные волны.
Страх превращается в ужас, и я понимаю, что это не мой страх. Меня покидает цертис, испаряясь через кожу и окружая серебристым сиянием.
Игорь улыбается так, словно это для него не неожиданность. Его приступ протекает странно: красные волны сменяют оранжевые, потом золотистые.
– У меня уже было два таких приступа, но меня удержали, – говорит он. – Удержали для того, чтобы привести сюда и научить уйти, а не исчезнуть. Ты только провожатый, но и тебе предстоит этот путь.
Волны бьются чаще и приобретают зеленоватый оттенок, Игорь сжимает зубы, он больше не может говорить: начинаются судороги.
Мне становится все хуже. Смотрю на свои руки: по ним идут такие же волны. Пытаюсь разорвать шнуры, прекратить это безумие, но нет сил. Чудовищная энергия уходит на то, чтобы оставаться в сознании.
Цертис покинула меня: серебристое сияние собралось в шар и поднимается вверх к шпилю, вдоль Иглы Тракля.
Волны на теле Игоря продолжают менять цвета. Когда появляется фиолетовый, я понимаю, что дезинтеграция уже началась. Его тело становится полупрозрачным и испаряется, превращаясь в серебристое сияние, которое утекает вверх, как дым от свечи.
И тогда я теряю сознание.
Я не понимаю, что это. Огненный вихрь, вращающаяся галактика из пылающих звезд или кратер вулкана перед извержением. Это парит надо мной, расширяется, гудит инфернальным гулом. Видение продолжается безумно долго, кажется, несколько часов.
Кто-то трясет меня за плечо.
– Вставайте, Даниил Андреевич!
Я не в состоянии встать. Я даже не в состоянии открыть глаза, я не осознаю, где я, а видение продолжается.
– Нужно унести его отсюда, – говорит голос.
И я чувствую, что меня поднимают и перекладывают, вероятно, на носилки и куда-то несут. Сквозь полузакрытые веки я смутно различаю серебристо-белые стены, большие окна и дымчатый конус Иглы Тракля.
Я очнулся в просторной больничной палате. За окном – яркий день. Сколько же я проспал? Перестраховщики! Нечего мне здесь делать. На мой вызов явился врач.
– Как вы себя чувствуете, Даниил Андреевич?
– Отлично. Это был приступ Т-синдрома, и вы мне ничем не поможете.
– Мы поняли.
– Зачем же меня сюда притащили?
– Это не мы, – улыбнулся он.
После введения в должность принца империи я переехал в малое крыло императорской резиденции. До меня его занимал Хазаровский, и на всем остался отпечаток его вкуса и любви к роскоши. Я бы сделал обстановку более аскетичной, если бы считал возможным тратить на это время.
После эпизода в башне большинство членов Огненного Братства были арестованы. И это произошло как раз тогда, когда я начал сомневаться в том, что это секта самоубийц. Слишком странной была агония Игоря. Все материалы расследования поступали непосредственно мне на малое кольцо.
Их допросили с помощью допросных колец и предъявили обвинения по двум статьям: организация религиозного объединения, которое вредит здоровью граждан, и незаконное хранение особо опасного оружия. Хотя все они в один голос утверждали, что их Игла Тракля никакого отношения к оружию не имеет.
Их действия квалифицировали по группам Е1 и Е2 (преступления против государства и общества), и большинство сектантов выпустили после десяти суток ареста ждать суда. В заключении остались только те, кто принадлежал к внутреннему кругу и бывал в храме.
Храм закрыли.
Я вызвал к себе Германа (наконец-то до меня дошло, что это он должен ко мне ездить, а не я к нему) и приказал сделать для меня полную подборку информации по Т-синдрому. Может быть, Страдин и дал мне кольцо только для того, чтобы я занялся Т-синдромом, имея полный доступ к информации, раз уж все равно занимаюсь.
Биомодераторы в крови Юли, Саши и моей обнаружили, но они были практически мертвы, работая только на передачу сигналов мозга. У других Преображенных биомодераторы были повреждены в той или иной степени. Я готов был праздновать победу, но никаких следов программы, вызывающей Т-синдром, на них обнаружено не было, что, скорее всего, говорило о том, что она самоуничтожается после заражения. Еще обиднее было то, что в файле информации от Германа, посвященной истории исследований Т-синдрома в СБК, была целая подборка материалов о повреждениях биомодераторов у больных Т-синдромом. Правда, авторы считали это следствием, а не причиной болезни.
Непонятно, как передается болезнь. Если программа самоуничтожается, откуда она берется в крови того, кому переливают кровь зараженного Т-синдромом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113