— У него есть и мастерство, и сила, иначе Привратник не впустил бы его. Почему бы ему не показать себя? Верно, Сокол?— Правильно, у меня есть и то и другое, — сказал Гед. — Объясни, чего ты хочешь от меня.— Иллюзий, конечно — разных трюков, обмана зрения. Например, как этот!Вытянув палец, Джаспер произнес несколько странных слов и в том месте, куда он указывал, среди зеленых стеблей травы появилась тонкая струйка воды. Вскоре из склона Холма забил родник. Гед опустил в него руку— казалось, это настоящая вода, чистая и прохладная. Но ей не утолить жажды — это была всего лишь иллюзия. Еще одним словом Джаспер остановил поток и все стало как прежде, даже трава не намокла.— Теперь ты, Ветч, — сказал он с холодной улыбкой.Ветч угрюмо почесал затылок, взял в руки немного земли и начал что-то немелодично напевать. Пальцы его в это время мяли, гладили, раскатывали комок земли, придавая ему какую-то форму, и внезапно он превратился в маленькое существо — не то в шмеля, не то в мохнатую муху. Посидев немного на руке Ветча, оно с жужжанием унеслось прочь.Гед совершенно упал духом. Что он знает, кроме деревенского колдовства? Он умеет лишь созывать коз, лечить бородавки, перетаскивать мешки, да чинить протекающие горшки.— Я не занимаюсь такими фокусами, — сказал он.Для Ветча этого было вполне достаточно, но Джаспер тут же спросил:— А почему?— Волшебство — не забава. Мы, гонтийцы, не играем в волшебников для собственного удовольствия, — ответил Гед высокомерно.— А для чего же? — вкрадчиво осведомился Джаспер. — Ради денег?— Нет… — но он так и не смог придумать, что бы еще сказать, чтобы скрыть свое невежество и спастись от позора. Джаспер беззлобно рассмеялся и повел их дальше вокруг Холма. Гед плелся сзади, понимая, что вел себя как глупец, и виня во всем Джаспера.В эту первую ночь, когда он, закутавшись в плащ и вслушиваясь в заполнившую Большой Дом Рокка тишину, лежал на соломенном матраце в своей темной и холодной каменной каморке, мысль о всех тех заклинаниях и заклятьях, которые звучали в этих стенах, захватила все его существо. Вокруг была тьма, в его душе царил ужас. Как ему хотелось оказаться где-нибудь вдали от Рокка! Но в этот момент в дверь постучал Ветч и спросил, можно ли ему зайти и поговорить. Над его головой покачивался голубоватый огонек-обманка, освещавший ему путь. Он присел и начал расспрашивать Геда о Гонте, а потом с любовью заговорил о своих родных островах в Восточном Пределе. Он рассказывал, как по вечерам тихий ветер носит дым деревенских очагов между островами с забавными именами: Корп, Холп и Копп, Венвэй и Вемиш, Иффиш, Коппиш и Снег. Чтобы Геду было понятнее, он пальцем рисовал на каменном полу их очертания, и проведенные им линии некоторое время светились тусклым серебристым светом. Ветч был в Школе уже три года и скоро должен был стать Волшебником — и он пользовался магией так же непринужденно, как птица — крыльями. Но он владел еще одним искусством, которому нельзя было научиться добротой. В эту ночь он предложил и дал Геду свою дружбу, спокойную и открытую, и Гед не мог не ответить ему тем же.Правда, Ветч дружил и с Джаспером, который сразу же заставил Геда показать себя на Холме круглым дураком. Гед не забыл этого, казалось, что не забыл и Джаспер, который всегда разговаривал с ним очень вежливо, но постоянно усмехаясь. Это больно задевало Геда. Он поклялся в один прекрасный день показать Джасперу, да и всем остальным, среди которых тот был заводилой, насколько в действительности велика его сила. Ведь не эти мелкие фокусники спасли деревню, и ни об одном из них Огион не написал, что он станет величайшим волшебником Архипелага.Питая таким образом свою гордость, Гед усиленно налег на науки, которым учили носящие серые плащи Мастера Рокка — их звали Девять Мудрых.Каждый день часть своего времени он проводил с Мастером Сказителем, впитывая Деяния героев и Слои мудрости, начиная с самой древней баллады «Сотворение Эа». Потом, с дюжиной других студентов, он практиковался с Мастером Повелителем Ветров в умении управлять ветрами и погодой. Весной и ранним летом они все погожие дни проводили в бухте Рокка, учась управлять маленькой легкой лодкой при помощи слов, усмирять волны, разговаривать с настоящим ветром и поднимать ветер магический. Это очень тонкое искусство, и Гед частенько получал синяки и шишки, не успевая увернуться от гика, когда ветер внезапно начинал дуть в другую сторону. Или вдруг его лодка сталкивалась с другой, хотя вся бухта была в их распоряжении: или он вместе с двумя товарищами оказывался в воде, когда огромная, неизвестно откуда взявшаяся волна переворачивала их утлое суденышко. Более спокойными были походы по суше с Мастером Целителем, вводившим их в мир растений. Мастер Руки учил фокусам, жонглированию и азам искусства Перевоплощения.Наука давалась Геду легко, и уже через месяц он обогнал ребят, проведших в школе целый год. Особенно хорошо получались у него иллюзии. Казалось, этот дар заложен в нем с рождения и теперь он лишь вспоминает что-то давно забытое. Мастер Руки, мягкий и добрый человек, был бесконечно влюблен в то искусство, которое преподавал. Гед сначала благоговел перед ним, но скоро это чувство прошло, и он начал одолевать старика вопросами. Мастер всегда улыбался в ответ и показывал Геду все, что тот хотел. Но однажды, желая наконец посрамить Джаспера, Гед сказал Мастеру:— Сэр, все заклинания одинаковы, если знаешь одно, можно сказать, что знаешь все. Но в конце концов каждая иллюзия исчезает. Если я превращу камешек в алмаз, — и он быстро сделал это, взмахнув рукой и произнеся какое-то слово, — что я должен сделать, чтобы алмаз остался алмазом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53