Это была иллюзия?— Не совсем. Море, видимое сквозь дыры в лодке, в основном неприглядно, и я заштопал их в основном для красоты. Это и было иллюзией. Прочность лодке придало другое заклинание — Связывания. Я связал дерево так, что оно стало единым целым — лодкой. Ведь что такое лодка? Предмет, который не пропускает воду.— Мне приходилось вычерпывать воду, — сказал Мюрре.— Моя лодка протекала, как только я забывался и заклинание слабело, — Гед взял лепешку и принялся жонглировать ей, дуя на пальцы. — Я тоже украл пирожок.— И обжегся. Когда в далеком море тебя начнет мучить голод, ты вспомнишь этот пирожок и скажешь: «Ах, если бы я не утащил его тогда, сейчас мне было бы что поесть!» Я съем еще один, чтобы братец поголодал вместе с тобой…— Так поддерживается равновесие, — заметил Гед. Ярро, которая жевала горячий пирожок, засмеялась и чуть не подавилась, но тут же снова приняла серьезный вид и сказала:— Как хотелось бы мне понять все это! Но я слишком глупа…— Сестричка, это моя вина, я плохой рассказчик. Будь у меня побольше времени…— У нас будет время. Ведь ты побудешь у нас еще немного?— Если смогу, — тихо ответил Гед.Они немного помолчали, наблюдая, как харрекки карабкается на облюбованный крючок.— Скажи мне вот что, если это не секрет: какие еще кроме света, есть Великие Силы?— Это не секрет. У всех сил одно начало и один конец. Годы и расстояния, звезды и свечи, вода и ветер, волшебство, искусство человеческих рук и мудрость человеческого разума — все это части одного целого. Мое Имя, твое Имя, Настоящее Имя Солнца или родника, или еще не родившегося ребенка — все это — слоги одного великого слова, Имени, которое очень медленно произносится сиянием звезд. Других сил не существует. Других Имен тоже.Прервав работу, Мюрре спросил:— А смерть?Ярро внимательно слушала, склонив голову.— Чтобы произнести слово, — медленно сказал Гед, — нужна тишина — и до, и после. — Он встал и закончил: — Но я не имею права говорить об этом. То слово, что было моим, я произнес неправильно. Будет лучше, если я промолчу. Может быть, кроме тьмы, нет в мире других сил… — С этими словами он накинул плащ и вышел из теплой кухни на улицу, под холодный зимний дождь.— На нем лежит какое-то проклятие, — боязливо сказал Мюрре, глядя ему вслед.— Почему-то мне кажется, что в этом путешествии его ждет смерть, — сказала Ярро. — Он боится этого, но идет. — Она пристально смотрела на огонь, словно видя в нем одинокое суденышко, уходящее все дальше и дальше в безбрежное море. Глаза ее наполнились слезами и больше она ничего не сказала.Ветч вернулся на следующий день и, обратившись к совету старейшин, попросил разрешения на некоторое время покинуть Иффиш. Членам совета очень не хотелось отпускать его в зимнее море, да еще по делу, которое (как считали они) его не касается. Но хотя они и не одобряли его намерений, воспрепятствовать ему не могли. Устав выслушивать укорявших его старцев, Ветч сказал:— Я — ваш по рождению, обычаю и долгу. Я ваш волшебник. Но пришло время вспомнить, что хотя я и слуга, но не ваш слуга. Когда смогу вернуться — вернусь. А пока до свидания!На следующее утро, с первыми проблесками света на востоке, «Ясноглазка», поймав в свой крепкий парус устойчивый северный ветер, вышла из гавани Исмея. Ярро стояла на причале и смотрела им вслед так же, как сестры и жены моряков стоят на причалах всего Земноморья и смотрят вслед уходящим в море мужчинам. Они молчат и не машут платками, а, закутавшись в серые плащи, молча стоят на берегу, который с корабля кажется все меньше, а полоска разделяющей их воды — все шире. 1O. ОТКРЫТОЕ МОРЕ Гавань скрылась из виду. Исхлестанные волнами нарисованные глаза «Ясноглазки» снова увидели сумрачную морскую пустыню. Двое суток понадобилось друзьям, чтобы пройти сто миль от Иффиша до острова Содерс, двое суток ужасной погоды и постоянно меняющихся ветров. В порту они пробыли ровно столько времени, чтобы пополнить запасы воды и купить кусок просмоленной парусины — прикрыть свое имущество от дождя и брызг. Обычно волшебник справляется с такими мелочами при помощи простейших заклинаний и не возит с собой воды, опресняя морскую, но Геду очень не хотелось пользоваться магией. Он и Ветча уговорил не делать этого.— Лучше не надо, — только и сказал Гед. Его друг не стал спорить. С первой минуты плавания у них появилось мрачное предчувствие, холодное, как зимний ветер. Бухта, гавань, мир, спокойствие все это осталось позади. На их пути все таило в себе опасность, каждая мелочь имела свое значение. Самое простое заклинание могло резко нарушить равновесие сил — они приближались к самому центру этого равновесия, к месту, где встречаются свет и мрак. Те, кто ступил на этот путь, должны следить за своими словами.Обогнув покрытые снегом пологие берега Содерса, Гед снова направил лодку на юг. Они вошли в воды, крайне редко посещаемые торговцами Архипелага самую окраину Восточного Предела.Ветч не спрашивал, куда они плывут. Он знал, что Гед не выбирает путь, а просто следует туда, куда необходимо. Когда Содерс совсем скрылся из вида и огромное серое кольцо воды окружило их со всех сторон, Гед спросил своего друга:— Какие острова лежат впереди?— К югу от Содерса вообще нет земли. На юго-востоке, очень далеко, есть маленькие островки — Пелимер, Корнай, Госк и Астовелл, который называют еще Последним Островом. Дальше — Открытое Море.— А на юго-запад?— Роламени, он относится к Восточному Пределу, и несколько островков вокруг него. Потом — пустота до самого Южного Предела. Там — Руд, Тум и остров Ухо, на который люди не заглядывают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53