— но тут же смутилась и отвела взор.— Драконов у нас нет. Ведь это дракон?— Маленький дракончик. Они живут на дубах и питаются осами, червячками и воробьиными яйцами. Этот харрекки совсем уже взрослый… Брат много рассказывал мне о вашей зверюшке, диком отаке. Он с вами?— Его больше нет со мной.Ветч повернулся к Геду, словно хотел задать какой-то вопрос, но сдержался и ни о чем не спрашивал его до тех пор, пока они, оставшись вдвоем, не уселись у очага в доме Ветча.Хотя Ветч и был главным волшебником такого большого острова, как Иффиш, жил он в этом крохотном городке, в котором родился. Вместе с ним жили его младшие брат и сестра. Дом построил отец Ветча, морской торговец. Получился он просторным и крепким и украшен глиняной посудой, вышивками и множеством медных и бронзовых вещей, разместившихся на резных полках. В одном углу гостиной стояла большая арфа с острова Таони, в другом — инкрустированный слоновой костью ткацкий станок Ярро. Так что Ветч, на свой тихий и скромный манер, был и могущественным волшебником, и хозяином в собственном доме. Здесь жили двое старых слуг, процветавших вместе с домом, брат — замечательный парень, и Ярро — быстрая и молчаливая, как маленькая рыбка. Она подала друзьям ужин, поела вместе с ними и незаметно ускользнула в свою комнату. Все в этом доме было крепкое, мирное, уверенное, и Гед, оглянувшись вокруг, сказал со вздохом:— Так и должен жить человек!— Ну, можно и так, а можно и по-другому, — сказал Ветч. — А теперь, парень, расскажи мне, что пришло к тебе и что ушло с тех пор, как мы разговаривали последний раз, два года назад. И поведай мне о своем путешествии, ведь я вижу, что ты не собираешься долго задерживаться у нас.Гед рассказал другу обо всем, что с ним приключилось, и Ветч надолго задумался. Потом он сказал:— Я поплыву с тобой, Гед.— Нет!— Поплыву…— Нет, Эстарриол. Это не твое дело. Я, я один заварил эту кашу, мне ее и расхлебывать. Мне совсем не хочется, чтобы пострадал еще кто-нибудь, а особенно ты, кто с самого начала пытается удержать меня!— Гордость всегда была твоим бедствием, — с улыбкой произнес Ветч, словно речь шла о пустяках. — Подумай, конечно, это дело касается в основном тебя, но если ты проиграешь — кто предупредит Архипелаг об опасности? Ведь Тень тогда будет обладать страшной силой. А если ты победишь, разве не должен кто-то рассказать об этом подвиге? О тебе будут слагать песни! Знаю, что проку от меня будет мало, но я просто не могу бросить тебя одного!В ответ на это Гед смог только простонать:— Я так и знал! Нельзя мне было задерживаться здесь!— Волшебники никогда не встречаются случайно… А еще ты сказал, что я был с тобой с самого начала, и будет только справедливо, если я дойду до конца.Ветч подбросил дров в огонь, и долго сидели друзья молча, глядя на языки пламени. Потом Гед спросил:— Есть один человек, о котором я ничего не слышал с той самой ночи на Холме, и о ком никогда не расспрашивал — Джаспер…— Мастера сочли, что он не достоин посоха. Тем же летом он отправился на остров О, надеясь стать там волшебником при дворе Лорда О-Токне. Больше я о нем ничего не знаю.И снова они надолго замолчали, наслаждаясь теплом и светом, вытянув ноги так, чтобы огонь не лизал подошвы.Через некоторое время Гед тихо сказал:— Одного я боюсь и буду бояться еще больше, если со мною поплывешь ты. Так в конце узкого фиорда я хотел схватить Тень, но хватать-то было нечего! Я не смог одолеть ее, она убежала. Это может случиться снова и снова. Я бессилен перед этим. В моем плавании может не быть ни смерти, ни победы, ни конца, и не о чем будет слагать баллады. Может случиться так, что я проведу всю жизнь в нескончаемой гонке за Тенью из моря в море, с острова на остров и ничего не добьюсь.— Да минует нас эта опасность! — сказал Ветч и сделал левой рукой жест, отгоняющий зло. Несмотря на унылое настроение, Гед не мог сдержать улыбки это не было настоящим заклинанием, скорее мальчишеством. Ветч всегда слыл немного простодушным, но вместе с тем ум его был остр, словно бритва, и мысленным взором он всегда проникал в самую суть вещей. Он сказал:— Довольно мрачная мысль, но, думаю, ты неправ. Почему-то мне кажется, что я увижу конец тому, чему видел начало. Рано или поздно ты узнаешь, что представляет собой это создание, поймешь его природу и, поймав, сможешь удержать. Но что же это все-таки такое? Вот чего я не понимаю, и это тревожит меня — в последние дни Тень передвигается в твоем облике, или, по крайней мере, очень похожем на твой. Ее видели на Вемише и я здесь, на Иффише. Как и почему это могло случиться, и почему этого не происходило на Архипелаге?— Есть такая поговорка: в Пределах играют по другим правилам.— Верно… Некоторые прекрасные заклинания, которым меня научили на Рокке, не имеют здесь никакой силы, или действуют вкривь и вкось, а про некоторые заклинания я впервые узнал только здесь. В каждой стране свои собственные законы, и чем дальше от внутренних островов, тем они непонятнее. Хотя мне кажется, это не единственная причина странного поведения Тени.— Согласен. Наверное то, что я перестал бегать от нее и сам стал охотником, помогло ей обрести образ и форму. И по этой же причине она уже не способна питаться моей силой. Что бы я ни сделал, любая моя мысль и поступок влияет на Тень — мы связаны крепко.— На Осскилле она произнесла твое Имя и лишила тебя магической силы. Почему же она не сделала этого тогда, когда ты пытался схватить ее в фиорде?— Не знаю… Что если она черпает силу в моей слабости? Она говорит моим языком — как иначе могла она узнать мое Имя? Я ломаю над этим голову с тех пор, как покинул Гонт, и не вижу ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53