— обиженно подумал Пафнутьев. Ни фига, Сергей Степанович. — Ты, как я заметил, сохранил в себе некоторые мужские качества, я тоже... Продолжим.— Руку нашли в холодильнике, где обычно хранятся мясные продукты. — В морозильнике. Поэтому и возникла такая версия. И она еще не отброшена. Вы меня слышите?— Слышу, господин хороший.— Так вот, господин хороший... — передразнил Пафнутьев. — Мы установили, что этот человек участвовал в войне, был ранен, скорее всего не один раз...Возможно, он был как-то связан с морем, на руке обнаружена наколка, маленький якорек. Сейчас я дал задание многим людям искать остальные части тела. Снег стаивает, и появляются многие интересные предметы. Найдут, если, конечно, никто его не съел, этого старого морячка.— Его звали... Это... Петр Иванович Спиридонов, — проговорил старик несколько смазанно, не отрывая рук от лица. — В Севастополе его ранило.— Так, — кивнул Пафнутьев, тут же записав имя, произнесенное стариком. — А где он жил?— Сосед мой... Я в тридцать пятой квартире, а он в тридцать седьмой.— Ага, — Пафнутьев с трудом воспринимал то, что говорит Чувьюров. Все было как-то смещено, он никак не мог уловить основной стержень, на который нанизывались события последних дней, они для него до сих пор были разрознены, единой картины не складывалось. Хотя какие-то связки наметились, что-то забрезжило и даже, те немногие слова, которые удалось вытащить из старика, позволяли работать дальше. Можно раскрутить Спиридонова — связи, соседи, образ жизни, друзья. Много чего можно. — Возникает естественный вопрос... Каким образом рука Петра Ивановича Спиридонова оказалась в вашем холодильнике? Мы нашли ее именно там, завернутую в газету, среди других продуктов. Как ее туда занесло?— Подбросили.— Кто?— А вот те хмырюги, которых я заколол.— Следовательно, вы признаете, что закололи обоих? Одного неделю назад, а второго в кабинете начальника милиции? Я правильно вас понял? Вы закололи обоих?— Да. И продолжал бы колоть, если...— Хорошо, — Пафнутьев потряс головой — мысли, которые приходили, были настолько бестолковы и бессвязны, что он не мог даже задать сразу нужный вопрос. — Хорошо... Зайдем с другой стороны... Если рука гражданина Спиридонова в холодильнике, где же он сам?— Далеко, — махнул рукой Чувьюров. — Отсюда не видать.— Не понял?— Там уж Петр Иванович, — старик показал рукой в потолок. — Чего тут непонятного... Сами же говорили — ищем остальные части тела. Ищите. Сказано ведь... Ищущий да обрящет.Задать следующий вопрос Пафнутьев не успел — раздался телефонный звонок.— Да! — сказал он отрывисто.— Паша? Шаланда звонит.— Слушаю тебя внимательно.— Звоню из автомата. Иначе не могу. Причины знаешь.— Догадываюсь.— Значит так, Паша... Тобой заинтересовались мои клиенты в малиновых пиджаках. Будь осторожен.— Они тебя маленько потормошили?— Было дело.— И ты дрогнул?— Паша... Если звоню, значит, не очень. Понял? Все гораздо серьезнее, чем тебе кажется.— Вас понял.— У меня вопрос... Скажи, старик заговорил?— И даже очень, — Пафнутьев сознательно говорил невпопад, чтобы Чувьюров не догадался, кто звонит и о чем речь, не нужно ему этого знать.— Ну, что ж, в таком случае я позвонил не зря, — сказал Шаланда. — Если старик заговорил, значит, ты многое знаешь и становишься опасным для пиджаков.Значит, тем более тебе нужно быть осторожным. Береги себя, Паша. И еще...Догадываюсь, что старик сейчас у тебя?— Да, — кивнул Пафнутьев.— И его береги.— Понял. Спасибо. До скорой встречи.Пафнутьев ожидал, что Шаланда что-нибудь скажет на прощание, но тот, помедлив, повесил трубку. Похоже, он действительно звонил из автомата. «Неужели его так плотно обложили, что он не может позвонить из своего кабинета?» — озадаченно подумал Пафнутьев и впервые осознал, что и он может оказаться в кольце. Как бы там ни было, пока жив он, пока жив старик, допрос надо провести не откладывая.— Продолжим, — сказал Пафнутьев. — Руку Спиридонова вам подбросили два амбала в малиновых пиджаках. Я правильно понял?— Не совсем... — Чувьюров некоторое время сверлил Пафнутьева своими серыми глазами из-под кустистых бровей, словно не решаясь произнести что-то важное.Они не подкинули мне руку. Они мне ее вручили.— Это как? — откинулся Пафнутьев на спинку стула.— Очень просто. Позвонили в дверь, я открыл, они стоят... Вот, говорят, возле вашей двери какой-то предмет валяется, может быть, это вы потеряли. И протягивают мне этот сверток. Я вернулся в квартиру, развернул... Сами понимаете, чуть было не отрубился. Но отошел, рассмотрел повнимательнее. И, конечно, увидел якорек, чего уж там, увидел. И сразу все понял.— А скажите, — помялся Пафнутьев... — Пальцы найденной руки были сложены в кукиш... Это что-то значит или случайно они так сложились?— Это надо понимать так, что Петр Иванович мне с того света кукиш посылает... Добить меня этим хотели. А наутро я достал штык и начал его готовить к работе.— К какой работе?— Серьезной. Я сделал то, что хотел. Петр Иванович не будет на меня в обиде. Я и за него рассчитался, и за себя.— В каком смысле за себя?— Мне не жить, я знаю... Не вы, так они добьют. Для меня это без разницы.Добивайте. Чтоб руки у вас остались чистыми, можете меня даже выпустить...Тогда добьют они, — Чувьюров произнес все это без обиды, без гнева, будто говорил о чем-то само собой разумеющемся. — У них это хорошо отлажено.— Круто... — Пафнутьев помолчал. Наконец он начал понимать то, что произошло и, записывая слова старика в протокол, уже знал вопрос, который надо задать, чтобы вся картина происшедшего выстроилась без просветов и неясных пятен. — А что случилось с Петром Ивановичем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86