— А ты как?— Иду на свидание.— Ни пуха!— К черту! — проговорил Андрей и повесил трубку.До свидания оставалось пятнадцать минут.Андрей решил не идти по главной улице, а добраться к нужному переулку дворами. Это было гораздо безопаснее, да и появиться он мог неожиданно, в последний момент. Пробираясь между детскими площадками, песочницами, размокшими за зиму беседками, в которых пенсионеры отчаянно сражались во всевозможные задумчивые игры, Андрей безошибочно вышел к автобусной остановке, где и была назначена встреча.До восьми оставалось несколько минут, не то две, не то три. Автобус ждали женщина с двумя детьми и вжавшийся в угол мужичок, не выдержавший, видимо, последнего тоста. Сквозь стеклянные кирпичи остановки его темная фигура казалась бесформенным сгустком. И только по тому, что мужичок время от времени шевелился, выглядывал на дорогу в ожидании автобуса, можно было догадаться, что это все-таки живой человек.Начал накрапывать дождь.Андрей спрятался под грибом, расписанным под мухомор. Здесь была врыта в землю маленькая размокшая скамейка, на ней он и расположился. Похоже, местные выпивохи частенько навещали этот скромный грибок, все вокруг было усеяно пробками — жестяными, пластмассовыми, фольговыми. На земле можно было рассмотреть и белесый хребет рыбешки, и куриную косточку, обглоданную до белизны зимними морозами, и конфетные обертки.Посмотрев на часы в очередной раз, Андрей увидел, что уже восемь. И в ту же секунду к автобусной остановке подъехал зеленый «жигуленок» чуть ли не первого выпуска. Из него вышла Надя. Как и прошлый раз, она была в черном плаще. Оказавшись на тротуаре, щелкнула зонтиком, и он распахнулся над ней красно-перепончатым крылом. «Жигуленок» отъехал, и Надя, оставшись одна, обеспокоенно оглянулась по сторонам.«Черный плащ, красный зонтик, — отметил Андрей. — Мрачновато получается, траурное какое-то сочетание... Но, что делать, что делать...»Он вышел из-под грибка и шагнул к автобусной остановке.— А вот и я, — сказал Андрей, беря ее под локоть.— Надо же... А я была уверена, что ты не придешь, — сказала Надя.— Почему?— Ой, для этого столько может быть причин, что их даже перечислять неинтересно. Куда мы идем?— Для начала лучше спрятаться где-нибудь от дождя, — Андрей окинул взглядом улицу, прилегающий тротуар, сквер. Ничего подозрительного, настораживающего он не заметил. У киоска стояли под навесом два мужичка, рядом на земле лежал рулон рубероида — дачники собирались открывать сезон. На подошедшем автобусе отъехали и женщина с детьми, и пьяный мужичок. Он с трудом подошел к автобусу, протянул в беспомощности руки, и его просто втащили вовнутрь. Двери тут же захлопнулись за его спиной.Надя выглядела лучше, чем в прошлый раз, но вела себя как-то встревоженно.Несколько раз Андрей поймал ее взгляд, брошенный вдоль улицы, назад, она вздрогнула, когда из кустов неожиданно выскочила промокшая под дождем собака.— Ты чего-то опасаешься? — спросил Андрей.— Я уже знаю, что с тобой можно ничего не опасаться.— А мне? Мне нужно чего-то опасаться? Твои знакомые — крутоватые ребята, а?— Не столь, не столь, Андрей.— И они вот так легко смирились с твоим уходом?— Каким уходом? — удивилась Надя. — Я ни от кого не ушла, ни от чего не ушла.— И ни к кому не пришла?— К тебе вот пришла, но зачем — не знаю.— Темнишь, — сказал Андрей. — Знаешь.Надя отвернулась, помолчала, чуть сильнее сжала руку у локтя.— Извини, — сказала она. — Слукавила. Невольно. Слова подвернулись... Я и не заметила, как они выскочили. Как с горки соскользнули.— Бывает.— Скажи... Я тебе нравлюсь?— Да.— Но ты же меня совершенно не знаешь?— Я говорю о том, что знаю.— Не боишься разочароваться?— Если это придет, значит, придет, — Андрей спокойно посмотрел Наде в глаза. — Ты волнуешься? Нервничаешь?— Не каждый день приходится ходить на свидания... Куда идем?— Здесь недалеко есть квартира, от которой у меня в кармане ключи.— А мне там ничего не угрожает?— Почему... Угрожает. Но гораздо меньше, чем здесь, на улице.— Это твоя квартира?— Почти.— Явочная? — усмехнулась Надя.— Называй ее, как хочешь... Но там не капает с потолка, не дует из окон, не течет из кранов. Там тепло, мурлыкает холодильник, и в холодильнике кое-что есть.— Ты ведешь себя уверенно... Привык к победам?Андрей усмехнулся. Этот облегченный, игривый разговор был не для него. Не любил он произносить слова ради забавы, а если и срывались невзначай, он сам же потом их стыдился и старался побыстрее забыть об этой своей нечаянной слабости.— Ну, хорошо... Скажи тогда, где моя девочка? Как я найду ее?— Скажу... Чуть позже.— А вдруг с тобой что-нибудь случится?— А что со мной может случиться?— Все, что угодно, — сказала Надя твердо. — Может упасть кирпич на голову.Трамвай может переехать. Настигнет карающая рука моего любимого начальника...Ведь может?— Тогда обратись к Пафнутьеву. Начальнику следственного отдела прокуратуры. Он поможет.— А если и с ним Бевзлин разберется?— Что-то, я смотрю, у твоего Толика большие планы?— Он всегда этим отличался.— А при появлении дочки слинял? Как последний фраер?— Он принял целесообразное решение, — без выражения произнесла Надя. — Ему показалось, что так будет лучше.— Кому лучше?— Всем.— И для девочки, из которой сделают инъекцию для немецкой, английской, американской старухи?— Пафнутьев мне поможет? — Надя перевела разговор в другое направление.— Да.— Вот и хорошо. И закончим на этом.— Свернем сюда, — Андрей резко шагнул в заросли кленовых кустарников, сквозь которые вела почти неприметная в сумерках тропинка. Надя не успела опомнится, как оказалась скрытой от дороги, и Андрей уводил ее все дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86