Замявшись, Малькольм положил нож обратно на стол.— Я считал, что ты предпочитаешь общество раненых зверушек обществу своих кузенов.— Я променяла одних животных на других, только и всего. Именно поэтому я убежала и пришла сюда.Она превратила жизнь Малькольма в ад и положила начало тому, что разрушит его будущее. Он поспешил скрыть враждебность и боль под неискренней улыбкой.— Я поймал тебя, когда ты воровала продукты с нашей кухни.Она передернула плечами и закатила глаза.— Той ночью я так перепугалась, что чуть не обмочилась. Ты пообещал, что они повесят меня, а уши используют как наживку для рыбной ловли.— Насколько я припоминаю, это был единственный раз, когда в выигрыше остался я, а не ты.Она заморгала.— Ты и правда так считаешь? Некоторые детские драки и в самом деле вспоминались теперь с улыбкой, и на секунду Малькольм подумал, не слишком ли жестоко он намерен обойтись с Элпин.— А как считаешь ты?Она наклонилась вперед. Нижние юбки зашуршали, и она сказала:— Я помню, что ты обнял меня, поцеловал и заставил пообещать, что я рожу тебе ребенка.Все старания Малькольма быть объективным растаяли, как свет уходящего дня за окном.— Могу совершенно определенно сказать, что это обещание тебе не удастся выполнить.Она внимательно посмотрела на его лицо, шею, ноги. Лицо Элпин залил румянец.— Я никогда не считала, что ты ждешь меня… что мы будем… что… — она смущенно перебирала золотой шнур, украшавший занавеси.Ее смущение удивило его.— Чего ты не считала? — прямо спросил он. Она всплеснула руками, хотела что-то сказать, но передумала. Наконец решилась:— Что мне придется выполнить это обещание. Я здесь лишь потому, Малькольм, что, как всегда, мне некуда деться. Когда Чарльз передавал плантацию тебе, он знал это.— Как ты выяснила это? Предполагалось, что сделка останется в тайне.— Это касалось меня. Чарльз предполагал, что ты поступишь благородно и станешь моим опекуном. Мы могли бы подружиться. Ведь я даже согласилась стать твоей экономкой. Мне не нужна милостыня, и я не хочу быть для тебя обузой, — уверенно заявила она.Черт побери. Он ненавидел чувство вины.— Как я смогу назвать тебя обузой, если ты будешь зарабатывать себе на жизнь? — извиняющимся тоном сказал он.Она сглотнула и бросила взгляд на стоявший на столе поднос с несъедобным обедом.— Прекрасно. Тогда давай обсудим мое жалованье.О том, чтобы платить Элпин, Малькольм не подумал. У него были другие планы относительно нее.— Поскольку, как ты сама сказала, ты принадлежишь мне, то я должен кормить тебя и предоставлять все, что тебе понадобится.Она поболтала ногами, словно девочка.— Именно так ты обходишься с миссис Эллиот?Подобное сравнение покоробило его.— Я не покупаю для миссис Эллиот шелковых платьев от хороших портных.Она дотронулась до своей юбки.— Это хлопок, а не шелк. Иланна шьет все, что надо и мне, и себе.Негритянка.— Должен сказать, я разочарован, что ты поддерживаешь институт рабства. Мне казалось, что ты более человечна.Ее глаза сузились, а кулачки сжались так, что костяшки побелели.— Я ненавижу рабство, и любой, кто утверждает обратное, — мерзкий лжец. Иланна — свободная женщина.Малькольм неправильно понял расплывчатые намеки Чарльза на то, что из-за Элпин на Барбадосе возникли проблемы с рабами. Если поверить ей, выходило, что они с Чарльзом разошлись во мнениях по этому вопросу. Малькольм осознал, что все перепутал: это Чарльз отстаивал рабство.«Ну, ладно, — решил Малькольм, — по крайней мере, в Элпин есть хоть что-то хорошее».— Ты попросила Чарльза отпустить ее? Она снова встретила его взгляд.— Да. В обмен на жалованье его экономки за несколько лет. Иланна заработает эти деньги.Малькольм знал, что раба можно продать за тысячу двести фунтов, и подумал, что Чарльз был либо слишком глуп, либо чересчур мягкосердечен. Но это не было похоже на правду: если верить записям и банковским счетам, которые ему регулярно посылал поверенный Кодрингтон, последние десять лет плантация приносила ощутимый доход. Последний урожай был особенно хорош; доходы от него Малькольм пустил на строительство нового моста через Тайн.— Чарльз был щедрым опекуном.— Я очень хорошая экономка, — она хитро улыбнулась. На щеках появились ямочки. — Надеюсь, ты будешь соответственно платить мне.Малькольм понимал, что у него не остается выбора, и все же сама мысль о том, чтобы платить ей, женщине, принесшей несчастье в его жизнь, была отвратительна. Но как всякий шотландец, он умел быть прижимистым.— Ты будешь получать пятьдесят фунтов в год.— Двести. — Она была серьезна, словно лудильщик, у которого в фургоне осталась только одна сковорода. — Плюс приличный гардероб.Он подошел поближе и, возвышаясь над ней, предложил:— Сто.— Сто пятьдесят и все, что мне понадобится, — как ни в чем ни бывало заявила она. — Разумеется, гардероб. Свободные дни по воскресеньям и недельный отпуск каждый год, начиная со дня моего рождения. И пособие, которое оставил мне Чарльз.Если она столь же успешно торгуется с мясником, то сэкономит Малькольму немало денег.— Своей служанке ты будешь платить сама.— Разумеется. Я всегда так делаю.— Заметано, — он протянул ей руку.Тонкие длинные пальцы Элпин коснулись его ладони. Он посмотрел на ее запястье и округлый локоть и снова обратил внимание на золотистую от загара кожу. Он подумал о том, какова ее грудь и представил молочно-белую кожу, контрастирующую с загаром. Со своими каштановыми волосами и лиловыми глазами она будет прекрасно смотреться на безупречно белой простыне.— О чем задумался, Малькольм? Боишься, что заключил невыгодную сделку?Он усилием воли прогнал соблазнительный образ и выругал себя за то, что испытывает желание обнимать Элпин Мак-Кей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97