Элпин была в бешенстве.— Мне хочется чего-нибудь сладенького, — шепнул он ей на ухо.Она изобразила подобие улыбки и нехотя наклонилась к нему:— На кухне остался пирог. Принести тебе кусок?— Нет, мне хочется чего-нибудь маленького-маленького и сладенького.Элпин почувствовала, что краснеет.— Сладкого пирога?— Нет, слишком просто. Я соскучился по сладости на кончике языка.Понимающие улыбки всех присутствующих еще больше смутили Элпин. И так будет продолжаться весь вечер, он будет все время говорить двусмысленности.— Может, немного меда?— О, — вздохнул он. — В качестве приправы? Да, прекрасная мысль.Ее душил смех.— Ты невыносим.— Пока нет. Но собираюсь стать таковым.— Скажи мне, Иланна, — спросила леди Мириам, — как ты чувствовала себя, будучи свободной темнокожей женщиной на Барбадосе?Элпин хотела воспользоваться случаем и немного охладить пыл Малькольма, потому что чувствовала: если он не перестанет обнимать ее, она станет всеобщим посмешищем, как легкомысленная девчонка.— Хорошо, очень хорошо, но немного одиноко, — Иланна с обожанием взглянула на Элпин. — Я единственная свободная темнокожая женщина на Барбадосе. Благодаря своей хозяйке.Элпин почувствовала, что Малькольм смотрит на нее. Леди Мириам тоже наклонилась к ней, ожидая ее реакции. И она легко ответила то, что думала:— Ни один мужчина или женщина не имеет права иметь людей в собственности.— Выпьем же за это, — Саладин поднял свой «бокал с апельсиновым напитком.Со всех сторон раздался звон бокалов. Комин вышел и взглянул на Элпин:— Я хочу провозгласить тост за Джона Гордона, который воссоединил меня с моей внучкой! — все вновь сдвинули бокалы. Он продолжил: — Хотя думаю, Джон сам скоро будет здесь.Малькольм напрягся: Элпин почувствовала это.— Да? — леди Мириам изобразила спокойное удивление, но глаза ее были прикованы к Комину. — Он собирается приехать в Ки — лдалтон?— Да. Он сообщил мне, что Элпин здесь, и добавил, что сам присоединится к нам в середине недели, — Комин взглянул на Элпин. — Он, вероятно, прибудет завтра и от души порадуется, увидев тебя.Сегодня был уже четверг, и значит, Джон Гордон опаздывал. Если Элпин правильно поняла, эта информация встревожила Малькольма и его мать.Комин опустошил кружку и со стуком поставил ее на стол.— Скажи, мисс Иланна, все африканские женщины такие же симпатичные, как ты?Она гордо распрямила плечи и вытянула длинную шею.— Думаю, да.Элпин не могла удержаться, чтобы не поддразнить ее:— Что, даже экуафо, которые едят комаров?— Ну-ка, — подхватил Саладин, — скажи мне, что ты действительно думаешь обо всех этих людях с костями в носах?Иланна поджала губы и манерно уставилась в потолок. Потом медленно, на прекрасном английском она изрекла:— Принцесса ашанти должна быть терпимой по отношению к народам с примитивной культурой.Только Элпин и Саладин засмеялись.— Ты принцесса? — спросил Комин, побледнев от изумления.— Да, она принцесса, и вы можете закрыть рот, милорд, — сказала леди Мириам. Потом она обратилась к Элпин: — Расскажи нам о том, как ты училась на острове.— Не стесняйся, Элпин, — поддержал Малькольм. — Расскажи.Не желая портить дружелюбную атмосферу, Элпин просто ответила:— Когда я была маленькой, меня учила Адриенна. Потом мы взяли в дом грамотного слугу, который стал моим учителем и одновременно управляющим, — позже, когда Чарльз пристрастился к вину, Генри Фенвик стал ее опекуном.— Он англичанин? — спросил Малькольм. Генри был скрытным человеком, и Элпин понадобилось пять лет, чтобы выведать у него, почему он уехал из Нортхемптона. Из привычного уважения к нему она не хотела обсуждать обстоятельства его личной жизни. Она взяла кувшин:— Да, он был англичанином. Кто-нибудь хочет еще пива?Малькольм протянул свою кружку. Пока она наполняла ее, он наклонился к ней и шепнул:— Только не очень много, дорогая. Я не хочу испортить себе аппетит в предвкушении сладкого.Привычный трепет пробежал по ней при воспоминании о том, какой он прекрасный любовник. Но она не могла забыть его гнев и простить презрение к ребенку, которого она носит.Леди Мириам, к счастью, избавила Элпин от тяжкой необходимости отвечать.— Я хотела бы пожить на Барбадосе несколько лет. Мне было бы интересно встретиться с тем парнем, который использует женщин в качестве лошадей.— Наверное, вы попытаетесь наставить его на путь истинный, — предположил Саладин.— Я сделаю все, что смогу. Теперь, когда Элпин поселилась в Килдалтоне, мне нет необходимости находиться здесь. Что скажешь, Элпин? Продашь мне свою плантацию «Рай»?Элпин в замешательстве смотрела на мачеху Малькольма, пытаясь понять, шутит та или нет. Принять ее предложение означало бы облагодетельствовать всех рабов. Но если Элпин порвет последнюю нить, связывающую ее с Барбадосом, ей некуда будет деться.Прежний страх вновь охватил ее.Малькольм будет уверен, что она никуда не денется из Шотландии, и спокойно будет плести свои политические интриги. Интересно, это тоже заговор Малькольма и его мачехи, как и их общий интерес к ее прошлому? Она не знала, что ответить.— Нотариус может хоть сейчас оформить сделку.— Дела подождут, — сказал Малькольм, вставая и протягивая руку Элпин. — Мне не хочется оставлять такую хорошую компанию, поэтому я возьму с собой мою Элпин. Всем спокойной ночи.Вставая со скамьи, Элпин отметила про себя эти лестные слова. Может быть, она слишком строго судит Малькольма и он достоин лучшего?В это мгновение она увидела человека, который стоял возле двери, ведущей в подземный ход.Охранник. Еще один сидел на скамье возле главного входа, у ног его, свернувшись клубком, лежала собака-ищейка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97