скалтум, вытянувшись, лежал неподалеку. Голова его валялась поодаль.
Хвала богам!
Крал снова привстал на колено, но это усилие стоило ему всех сил, и черная пелена обморока едва не поглотила его. Мерик и Нилен были не в лучшем состоянии. Нюмфая лежала, скорчившись у самого основания ели, одной рукой бессильно хватаясь за ствол. Ель еще слабо шевелилась, но толку теперь от этого было мало. Мерик тоже стоял на коленях, полностью измотанный. Никакой свет не исходил больше из его худой фигуры.
Второй скалтум уже благополучно рвал последние удерживающие его корни и освобождался от слабых ветвей дерева. Еще секунда — и он свободен, Елена лежала в двух шагах от него и в ужасе занесла над головой дрожащую руку. Крал видел, как блестят на ее глазах слезы.
Горец понимал, что девушка находится почти в таком же полубессознательном состоянии от страха, как и он от боли. Но его темнота обжигала, а ее обещала прохладу вечного успокоения.
«Не теряй своего сердца!» — мысленно крикнул ей гигант и поднял топор в последний раз. Добраться до Елены невозможно, как и до скалтума. Но что не может сделать он сам, сможет его топор!
Нужно только найти силы, чтобы бросить его!
Заводя руку назад, горец молил богов, чтобы они исполнили это его последнее желание, и, закрыв глаза, напряг все мускулы плеча и спины. Топор выскользнул из руки, послушный приказу мысли и тела.
И, описывая медленные круги, топор полетел к цели.
И от этого полета зависела теперь судьба девушки. Крал знал, что миссия его исполнена, и позволил тьме унести себя. Раздался протяжный стон, и массивное тело горца рухнуло в грязь.
Елена видела летящий к ней топор, но не сделала и шагу, чтобы избежать своей участи. Она просто покорно прикрыла глаза. Пусть он вонзиться в нее — и это принесет конец всем мучениям.
Вот над головой что-то громко просвистело, и девушка упала на колени.
Но вдруг до нее донесся такой знакомый голос, это кричал Эррил:
— Елена, беги!
Девушка с трудом поняла смысл услышанного, но, открыв глаза, с удивлением увидела, что ее грозный страж, хотя и стоит по-прежнему рядом, однако из его груди, подобно третьей руке, торчит длинное древко топора Крала. Лезвие же полностью ушло внутрь. Из раны медленно сочилась кровь.
Скалтум стоял, положив пальцы на рукоять. Его сотрясал кашель, от которого кровь начинала вытекать толчками, а спустя еще несколько мгновений, чудовище рухнуло на колени, оказавшись, по насмешке судьбы, в той же позе, что и девушка рядом с ним. Из пасти скалтума хлынула черная кровь, едва не облившая Елену.
— Назад! — крикнул Эррил.
— Елена, родная, беги! — голос дяди разрушил, наконец, оцепенение, в которое привел девушку вид раненого скалтума, она обрела способность двигаться, но оторвать взгляд от умирающего чудовища так и не могла.
Крылья скалтума опустились в грязь, глаза стали тревожно перебегать по поляне до тех пор, пока не остановились на лице Рокингема. Коготь слабо поднялся и указал на предателя, и, разбрызгивая вокруг черную пену, скалтум проговорил:
— Кровь взывает к праву первородссства! Най гору тум скал мор!
И Елена в тот же миг почувствовала, как некая сила от подыхающего чудовища пронеслась над ее головой. Волосы у нее на голове зашевелились от ужаса. Скалтум опрокинулся на спину, и древко топора уткнулось прямо в нависшие тучи. Грудь его поднялась в последний раз, и изо рта рванулся вверх чудовищный фонтан черной крови. Затем он затих.
Все еще смотрели на мертвого скалтума, когда Рокингем вдруг начал задыхаться, хватаясь за горло. Он уже не обращал внимания на рычание волка и на то, что происходило перед ним. Лицо его густо побагровело, глаза выкатились из орбит.
Начальник кордегардии протянул руку по направлению к Елене:
— Помогите! — прохрипел он.
Но тело его завалилось назад и вытянулось, хотя он еще умудрялся стоять, балансируя на самых носках.
— Линора! — вдруг вырвалось из его губ забытое имя и унеслось в темное небо. Потом раздался хруст ломаемого хребта, и, как тряпичная кукла, Рокингем замертво рухнул на землю.
Елена молча смотрела на смерть человека, убившего ее родителей, но не испытывала никакой радости, а чувствовала только отупляющую усталость и пустоту.
Над поляной повисло молчание, лишь затихающий ветер стонал среди мокрых ветвей.
Волк наклонился над трупом Рокингема и обнюхал его. Шерсть на загривке у него все еще стояла дыбом.
— Елена, посмотри, Крал, кажется, еще дышит, — позвал племянницу Бол.
— Он жив!? — не поверив своим ушам, переспросил Эррил. Елена отвела взгляд от Рокингема и повернулась к горцу. Бол стоял перед ним на коленях, подняв голову горца из грязи. На искаженное мукой лицо налипли опавшие листья. Крал открыл глаза, судорожно глотнул воздуха и закашлялся:
— Я… Я убил его? — едва слышно простонал он.
— Да. А теперь не двигайся, пока мы не разберемся с ногой.
— Покажите… покажите мне девочку…
Бол махнул Елене, чтобы та подошла, и девочка рванулась к лежащему горцу. Неужели еще одна смерть сегодня!? Глаза Крала скользнули по ней, и он успокоился. Подошел Эррил и тоже встал на колени рядом с Болом.
— Ты спас всех нас, — он указал на Мерика и Нилен, которые силились встать на ослабевшие ноги.
— Спасли мы все, — прохрипел Крал. — С божьей помощью. — Горец жестом попросил приподнять себя, чтобы увидеть рукоять топора, торчащую из груди скалтума. Взглянув, он тяжело вздохнул и без сил снова опустился на землю. Елена услышала, как губы его шепчут слова благодарности.
— Твой топор не миновал цели, — тронул его за плечо Эррил. — Твоя рука спасла нас всех на этом рассвете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131