Эльф посмотрел на девушку, уже осознавшую опасность и убегающую, кивнул Эррилу и нырнул с нюмфаей в густое переплетение стволов и низко опущенных веток.
Эррил и Елена тоже находились уже рядом с лесом.
К этому времени монстр величиной в два человеческих роста, а толщиной в четыре, окончательно заполнил собой лужайку. Тело его напоминало огромного слизняка с серой кожей, намазанной какой-то слизью, дымившейся в холодном предутреннем воздухе. Черное и красное подобие плавников топорщилось у него по бокам, а по всему телу бугрились какие-то наросты величиной со спелую тыкву.
Вдруг вся туша его содрогнулась в остром болезненном спазме.
Елена закричала.
Из туловища выбросились членистые ноги, сразу сделав монстра похожим на гигантское насекомое. Ноги приподняли его от земли, и только его длинный язык все еще шарил по траве, словно огромная змея.
И внезапно Эррил понял, что это такое, и сердце старого воина на мгновение остановилось. Сам он не видел такого чудища никогда, но когда-то давно немало о нем слышал. И хотя с того времени прошли столетия, бродяга ничего не забыл. Перед ними стояло существо из вулканических земель Гульготы. Там, среди горящих серных испарений своей долины, эти твари закапывают яйца, напитывая их огнем и ядом.
Но Эррил не хотел верить в это свое знание и молил небеса о том, чтобы он ошибся.
Однако то, что случилось еще через пару секунд, окончательно подтвердило его самые худшие подозрения.
Спина монстра изогнулась, и по нему снова прошла судорога, кожа порвалась сразу во многих местах и высвободила новые влажные скомканные крылья. Лужайки больше не было видно.
Эррил толкал Елену вперед.
Теперь стало ясно, что он не ошибся; слишком похожи были эти кожистые крылья…
— Мульготра! — выдохнул он в спину еле дышавшей девушке.
Это была королева, рождающая скалтумов.
Елена бежала к спасительному лесу, едва понимая что-либо. Потеря дяди словно помрачила ее рассудок. Она старалась не оглядываться на труп Бола, зная, что, поглядев туда, снова замрет в бесконечной скорби. А надо было бежать, бежать если не ради нее самой, то ради Эррила, который никогда не бросит ее и только бессмысленно погибнет сам.
Неожиданно снова полил дождь, словно растревоженные небеса не выдержали творящегося безумия. И меж тучами опять заметались молнии, а с вершин Зубов загрохотал гром.
Назад Елена тоже не оглядывалась, боясь обнаружить страшные зубы уже рядом со своей шеей. Мульготра! Хотя Эррил едва прошептал это слово, девушка услышала и поняла его. Каким-то образом это чудовище никак нельзя было назвать иным именем.
Чудовище ковыляло к ним, еще слегка пошатываясь на новых ногах, как цыпленок, только что вылупившийся из яйца. Оно потряхивало крыльями, скрипя костями и кожей. Дождь скатывался с его тела дымящимися потоками.
И мульготра, видимо, чувствовала, что на нее не смотрят, но она шла прямо в сторону Елены, и изо рта у нее доносилось слабое знакомое шипение. Слова доносились глухо, как из могилы:
— Иди сюда. Убегать бесполезно, дитя.
Но Елена знала, что это говорит не мульготра и даже не то, что у нее внутри, а то, что находится сейчас далеко-далеко от этой лесной опушки, что гораздо хуже наводящего ужас чудовища. Это то, что говорит из проклятых земель и бессолнечных глубин.
Елена хорошо знала теперь этого говорившего.
Это было Черное Сердце, Темный Лорд Гульготы.
Это его слова раздавались из безобразного рта мульготры:
— Если ты не подчинишься, весь мир содрогнется. Я разрушу все, что тебе дорого, уничтожу всех, кто тебе нужен. Твое имя станет проклятьем для всех. И это я обещаю тебе, если ты не подойдешь сейчас же. Будь с нами и немедля.
Елена старалась не слышать мертвящих слов, но они помимо ее воли звучали у нее в сознании.
— Остановись, послушай, как громок будет вопль, если ты не остановишься. Ты подаришь мне неплохое развлечение. Остановись.
И ноги девочки невольно замедлили бег уже у самого леса. О чем она говорит? И девушка остановилась вполоборота к мульготре.
Но Эррил схватил ее за руку и потащил вперед, а Елена выдернула руку. Ведь старый воин слышал обращенные к ней слова.
Монстр стремительно приближался, меся грязь многочисленными ногами, но вдруг свернул в сторону, и Елена с ужасом поняла, куда он свернул — неподалеку, без сознания лежал распростертый на земле Крал. Его не привели в чувство ни дождь, ни гром, ни приближение чудовища.
Мульготра медленно приближалась к жертве, высунув вперед серо-лиловый язык.
Девочка отвернулась, чтобы не видеть, но взгляд ее тут же уперся в брошенное тело дяди. Бол глядел в небеса мертвыми глазами, и по этим глазам сек дождь.
Сердце девушки похолодело. Вся семья, вся их большая дружная счастливая семья погибла из-за нее, маленькой девочки… А от нее самой осталась лишь острая горечь.
Елена заставила себя снова посмотреть в сторону горца и невольно сделала шаг по направлению к мульготре. К чему дальнейшее сопротивление, к чему еще ненужные жертвы? Она сдастся — и все будет кончено, все ужасы минуют, и сердце ее успокоится. Но прежде, чем она сделала второй шаг, черная стрела промелькнула у ее ног и рванулась вперед. В мгновение ока между Кралом и мульготрой оказался волк, зарычавший так страшно, что перекрывал даже гром. Маленькая фигурка лесной собаки, казалось, удивила крылатую тварь и на секунду та отпрянула.
Стебли наверху бешено заметались, язык выстрелил и отшвырнул волка так, что, пролетев, несчастное животное ударилось о ствол старого дуба. Елена видела, как, упав, ошалевший волк силился поднять голову, но ноги его разъезжались на скользких сырых листьях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131