Но Фартовый, хоть уют и любил, не был привередлив, при случае, для пользы дела, мог и потерпеть. Не в падло. Что ожидал, то получил. И на том спасибо. Можно было, конечно, взять номер подороже, о двух, а то и о трех комнатах. Бабло жалеть не приходилось. Да ни к чему понтоваться. Два бачка текут ровно в два раза больше одного, а лишняя засветка нужна не была, в рабочие планы не входила. Профессиональная осторожная привычка, хоть, по делам почти не криминальным, прибыл он в этот населенный пункт. Посибаритствовать хорошо, но, желательно, в свободное от работы время. Только в свободное время ездят на Канары балдеть, а не в Прямокопытовск хренов.
Уроженец Морской Жемчужины, едва только ступив на перрон, проникся к открывшемуся его взору и обонянию технополису законным презрением. А проживавший в нем люд — металлистов и карьеристов, в смысле тех, кто у мартенов потеет, да в карьерах вкалывает, с ходу окрестил быдлаками, дятлами и суицидными мазохистами. Кто же другой тут выживет?
Растянулся индустриальный гигант, извилистой кишкой изворачиваясь между бесчисленными провалами карьеров, рукодельными кучагорами терриконов, репейниковыми пустошами отвалов, да вороньими пастбищами городских свалок, кэмэ сотни на полторы. Общаги, мало— да многосемейки перемежались с флагманами и последующими мателотами тяжкой и полутяжкой промышленности. Коптящей, дымящей и очень даже смердящей. Обсыпающей жилые кварталы цементной трухой и вовсе несусветной дрянью.
— Городок наш ничего, — распаковывая вещи мурлыкал себе под нос Фартовый с детства знакомую мелодию, — проститутки, наркоманы составляют большинство.
Такие социальные выводы, конечно, являлись поэтической гиперболой, но в наличии и тех и других представителей группы риска, уже за краткое свое пребывание в Железкограде, Фартовый имел возможность удостовериться.
Обнаруженное не удивляло. Знал и раньше. Местная братва регулярно отстегивала кешем дяде Бене. Бывала порой нужда при тех передачках присутствовать. Потому знал за что башляют и сколько. А вот за что и сколько зелени перегонялось через офшорки, того не знал и знать не был должен. Не болтлив, не бахвалист дядя Беня. Трепливых да любопытных, в чужие дела рога сующих, не жаловал.
Потому не знал лишнего Фартовый. Но догадывался, что не за баловства отстающих пэтэушников. Догадывался и что до хрена. Место козырное, в соответствующем плане очень даже подходящее, и братва свое не упускала. Толковая братва.
А вот один банковский деятель мог оказаться и бестолковым.
Поскольку затрагивались интересы собственно дяди Бени, местных не подписывали. Нанести визит вежливости надлежало лично и в одиночку Фартовому. Предстояло передать привет, здоровьем поинтересоваться. Не банкира, конечно, что с ним, бугаем, станется. Здоровьем супруги, детишек, матушкиным самочувствием полюбопытствовать. Обсудить творческие успехи молодой звездулечки, из которой зрелолетний меценат тщился возжечь эстрадную Супер Нову. Раскатал за счет общака губу, падло.
Видал Фартовый фотки этой мокрописьки бесхвостой. Запомнил, зафиксировал, теперь завсегда узнает. И адресок имеется. В памяти. Равно, как и прочие адрески и прочие портреты.
Клопов, слава богу, в номере не было. Не выносят, небось, бедняжки, заводского чада. Спалось крепко. Поутру поднявшись, помывшись, побрившись, наодеколонившись и надезондорантившись, одел свежую рубашку, костюмчик серенький в темную полоску. Придирчиво в зеркало погляделся. Увиденным остался доволен. Прикид по делу, самый раз канает. Без понтовых наворотов, не новье, но и не рвань какая. Галстук повязал. В банк же идти. И не к клерку у окошка. Этажом повыше. Вид должен быть приличным. Но без изысков.
Туфельки почистил. Походил по комнате, зубом поцикал, указательными пальцами повертел. Ствол брать, стремно, да и лишнее это. Сегодня, по крайней мере. Да без приправы, ну как-то не так, ну, не по себе. В натуре не по себе. Словно с расстегнутой ширинкой.

Взял отвертку. Острую, тонкую, длинную. Обыкновенную монтажную отвертку. Вот только ручка у нее с приколом, материальчика такого, что, сколько его не лапай, пальчики не остаются. Положил в кожаный футляр, с ней рядом ручку и механический карандаш. Засунул все во внутренний карман пиджака.
Вынул из чемодана книженцию «Библиотечка банковского работника. Тонкая настройка компьютера». Специально такую купил на лотке у букиниста. В состоянии хорошем, но явно пользованная. Сразу понятно — для работы она у человека. Оттого и отвертку с собой носит, что бы тонко, значит, настраивать.
Вроде мелочи это все. Да горит братва не на крупняке, на фуфле прокалывается. Пацаном, по ширме, фартом не залетел на кичу, с той поры усек железно — на арапа одни только отморозки ведутся. Потому предусмотрителен Фартовый, скрупулезен до педантизма. Отмазки заблаговременно лепил. И улицу переходил исключительно на зеленый свет. Не иначе.
Покинув фойе беззвездочного отеля, огляделся. Прикинул палец к носу. До банка не близко. Брать тачку? Да не хотелось лишний раз в чужой, цепкой таксеровской памяти, свой портрет рисовать. Времени предостаточно. Можно побывать ближе к народу, окунуться в местный быт. Решил ехать троллейбусом. Благо, хоть курсировало маршрутов с пяток, да все по одной улице. Только какой номер ближе, какой дальше. И все, по карте судя, мимо нужного банка.
Сел в первый подошедший. На удивление было не тесно. Проехали всего две остановки и народу вовсе поменьшало, многие сошли у проходной номер 4. Даже присесть удалось. Правда неудобно, на первом за водителем сиденье, боком к движению, лицом к чужой заднице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96