Поднял его своими узловатыми, задубевшими руками старый Ин
гренд Ч глава клана Серой Волчицы. Обнес по кругу. Жудко запела волынка, и
грозно заухал барабан глухими ударами. Подошел к Олвину, поклонился и по
дал чашу. Горька стала она для пленника, не тою горечью, что испытывает неб
о, что водою смыть можно. А той, что выпив, уронил сосуд, зашатался грузным т
елом, упал на камни.
Подошли молчаливые воины клана, подняли и унесли того, чью нить Судьбы по
рвали неумолимые Норны. И расселись все кланщики по местам приличным им
по обычаям и традициям и забыли толстого Олвина, ибо нечего было о нем всп
оминать, не оставил он после себя ни славы, ни чести, ни доброй памяти, ни зл
ой.
И начался славный пир. Может не такими были угощения, какие на королевски
й стол выставляются, и вина были не из кесаревых погребов вынуты, и ложа пи
рующих уступали патрицианским, но столь благородного веселья может и не
в каждом дворце доведется увидеть. Звенели кубки, звучали здравницы, вты
кались ножи в брызжущее соком мясо, довольный смех взлетал над утесами, щ
елкали уголья костра. Давно так не пировали Волки, да и причин не было. Пот
ому и было весело так на лесной поляне в горном ущельи, что собрались там л
юди действительно по торжественному поводу и сердца всех были счастлив
ы. Не так у лордов, что к застольям привычны, садятся скуки ради, время неце
нимое, пустое чем-то заполнить, но хмелея только горше пустоту эту вокруг
себя замечают.
Но смущали Сигмонда взгляды Волков, нет-нет, да и кидаемые в его сторону. Ч
италась в них какя-то надежда, какая-то мольба. Словно просили его, Стилла
Мондуэла, что-то для них сделать, чем-то помочь. А что он мог чужой в этом, та
ком далеком от его родного, мире. Какими силами он был способен облегчить
их тяжкую долю. По мальчишечьей дури, пустой прихоти, просто фраерству, не
званным не прошенным вторгся он в иную Землю, иную жизнь, чуждые ему обыча
и. Что но с собою принес? Ну, мастерство мечем махать, здесь непобедимое, ну
и что? И без него тут крови довольно льется. Побил Скореновцев, завершил Во
лчью файду, обезглавил чужой клан. Был один клан беспритульный, станет дв
а. Так теперь те, потерявшие своих владык, начнут новую файду. Круговерть к
ровной мести продолжится. Можно сбежать с уроков, можно сбежать из Син-Си
нга, можно даже покинуть свою вселенную. Убежать от себя, от того временно
схороненного страшного, что увиделось в Грауденхольдском замке, не убеж
ать. Никогда не убежать.
Но пир продолжался своим чередом и звенели кубки и паровало свежеизжаре
нное мясо. Пришла пора и Гильде сказать свою Песнь, давно Волки ждали ее ус
лышать. Давно и сенешалевна хотела ее сложить. Людям пропеть, витязя восс
лавить. Стала на колени, начала.
Витязь зевнул. Ч Вот смешная эта Гильда. Так человек, как человек. А стоит
ему только кого-нибудь замочить, та сразу давай валиться на колени и ну ви
рши нести, прямо потоп поэтический.
А тем временем Гильда начала свою Песнь:

Высока горы вершина
Темен Блеки Рок и грозен.
Овевает стылый ветер
Его мрачную вершину.

Зазвенел торжественный запев, Волки, сидящие кругом, затихли, отложили п
ищу и напитки, внимательно вслушивались в высокие слова Песни. Все окрес
т замерло. Ни люди, ни ветер в скалистых утесах, ни листья в роще, только чис
тый голос Гильды сплетал серебрянные нити новых строк, струился по горно
й долине прозрачным хрусталем родникового ручья. Его поддержала нежная
флейта и тревожным контрапунктом вступила волынка. Мерно барабан отбив
ал ритм Песни.
Овевает гнездовище, Замок, сплетенный из прутьев Хьюгин-Ворона милорда
Предводителя пернатых И незаметно увлекла Песнь и Волков, и Сигмонда в в
олшебный былинный мир, в мир совсем близкий реальному, но существующий с
воей правдой, своими законами.
Смеркалось, Блики живого огня высвечивали окрестную громаду скал, дикие
валуны потрескавшиеся и выветрелые, грозные, словно души ушедших в Валга
лу сыновей Серой Волчицы. Освещали лица живых, под стать каменным исполи
нам, загрубевших и обветренных в морщинах и шрамах. Лица воителей и изгна
нников, изведавших зло стихии и лютость человеческую. Гордые лики не пок
орившихся, не предавших верность клану ради лакейского уюта теплой клад
овки, ради наживы наемного войска. Сберегших в своих усталых сердцах то, ч
то дарованное от рождения может быть утерянным, но не может быть ни найде
но, ни куплено, ни добыто.
Пела сказительница, как грозился Скорена отомстить Сигмонду за гибель р
одственника, как собирал войска, не обращая внимания на дурные знамения,
на древние предсказания, предрекающие гибель лорда и его клана от руки г
ероя. И незаметно в устах Гильды сегодняшняя короткая схватка приобрета
ла черты титанической битвы, не уступающей Крукметрскому сражению пото
мков Бхараты. Выходила во чисто поле под холмами не малая дружина, но в зво
не стальных доспехов, в пыли от подкованных копыт боевых скакунов, в холо
дном блеске клинков, под развевающимися на ветру стягами выдвигалась ог
ромная, от краю до краю грозная рать, собиралась воевать неустрашимого в
итязя Небесного Кролика, который готовясь к предстоящему сражению:
Надевает крепкий панцырь, Шлем железный надевает.
Сигмонд не сдержал улыбки Ч железным, его шлем можно было назвать с о-о-о
чень большой натяжкой. Содержание ферума в его латах было ничтожно низки
м.
Ч Витязь, Ч вдруг прервала Песнь Гильда, Ч а как зовется твой славный м
еч?
Ч Меч, он и есть меч. Ч Недоуменно ответил Сигмонд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74