Он еще надеялся, что увидит там пару своих мексиканцев, сидящих на корточках где-нибудь в тени. Но их не было.
«Началось», — подумал он.
Глядя на площадь, Кирилл ждал, что вот сейчас из-за угла покажется Илья — растрепанный, с синевой под глазами, усталый, но довольный. А потом появятся Мануэль и Рико. Да пусть хотя бы только Рико. Мануэль слишком робок, чтобы приблизиться к такому роскошному отелю. А Рико придет, прислонится к стенке и будет стоять так, пока из гостиницы не выйдут его работодатели. Кирилл ждал, но все яснее понимал, что ждет напрасно. Предчувствие никогда не обманывает. Беда в том, что о нем вспоминаешь только тогда, когда оно сбывается. Он знал, что это случится. Знал еще тогда, на окраине Флэшбурга, когда Илюха затеял разговор об Аризоне. И ребята знали, потому и пытались его отговорить. Все знали, что сюда нельзя ехать.
«Да, сюда нельзя, — с горечью подумал Кирилл. — А куда можно? Ребята сделали свое дело и вернулись по домам. А мы? На всем пространстве между Калифорнией и Нью-Йорком нет места, куда нам хотелось бы вернуться. Вот и приходится ехать туда, куда нельзя».
Он оставил у портье записку для Остермана: «Дождись меня в номере». Покидая отель, Кирилл оставил в чемоданах только то, за чем можно было бы не возвращаться. Револьверы уместились в саквояж, а деньги были зашиты в пояс, с которым он никогда не расставался.
В конюшне он обстоятельно переговорил со сторожами и выяснил, где могли бы остановиться Мануэль и Рико.
— Да только вы их там не застанете, — сказал один из работников. — Нынче же воскресенье. Мексиканцы все в церковь подались, на службу. Потом у них гулянка до вечера. Такие бездельники. Если б они в шахте так наяривали, как на танцах…
— Кто на службе, а кто и нет, — угрюмо добавил второй, подводя лошадь Кириллу. — Вы, мистер, для начала заглянули бы на складскую площадь. Там заседает трибунал, а мексиканцы такие представления не пропускают. Точно говорю, ваши слуги околачиваются там, а не в церкви.
— Что еще за трибунал?
— Обычный. Судить будут, кто на этой неделе попался.
— У нас так заведено, по воскресеньям гуртом судят, чтоб рабочее время не тратить на каждого.
«Трибунал? Что-то знакомое…»
Кирилл вспомнил статейку в «Эпитафии». Кстати, весьма подходящее название для газеты, выходящей в городе Тумбстон, что означает «надгробие». И речь в статье шла о смертных приговорах, выносимых в Тирби. Здесь казнили в среднем одного человека в неделю. В основном, за убийства. Отдельно рассматривался эпизод с тремя мексиканцами, которые выкрали проститутку, целую неделю тешились с ней в пещере, там же задушили и как ни в чем не бывало вернулись в поселок. Их схватили в субботу, а в воскресенье состоялся суд. Собрание шахтеров на площади единогласно постановило предать их смерти. Злодеев обмазали смолой и сожгли заживо, и многие участники собрания унесли с собой сувениры — отрубленные подкопченные пальцы и уши. Журналист задавал вопрос, зачем нужен какой-то «трибунал» там, где есть и шериф, и судья? И сам же на него отвечал — самосуд эффективнее, потому что все процедуры отнимают минимум времени. «Золотая лихорадка» в Калифорнии породила «комитеты бдительных», аризонская медная лихорадка — трибуналы. Борьба с такими проявлениями правовой самодеятельности не имеет смысла. Они исчезнут сами собой, когда над дикими территориями раскинут могучие крылья Закон и Порядок…
Статья запомнилась Кириллу потому, что там упоминались имена — шериф Бюргер, судья Панч. Он находил весьма полезным знать, не встретятся ли ему в новом городе старые знакомые. Некоторые из бандитов, с кем ему приходилось когда-то сотрудничать, перебрались на необжитые земли и там превратились в блюстителей порядка. Даже один из команды Брикса, Лысый Мак, говорят, стал шерифом где-то на золотых приисках. Кто знает, чем закончится такая встреча?
Но о Бюргере Кирилл никогда не слышал и о судье Панче — тоже. Видно, оба не больно преуспели на своем поприще, если приговоры за них выносит какой-то трибунал.
Постоялый двор на мексиканской половине поселка он нашел быстро. Договорился с хозяином насчет небольшого ремонта фургона. Обрадовавшись щедрому задатку, тот заявил, что не станет латать пробоины, а просто натянет новый тент. Ну, почти новый.
— А куда подались мои парни? — спросил его Кирилл.
— Не знаю, что и подумать, сеньор. Заплатили за три дня вперед, а даже ночевать не пришли. Я краем уха слышал, что они говорили о девчонках. Видать, загуляли.
«Хорошо, если так», — подумал Кирилл и отправился искать складскую площадь.

Несколько ящиков, покрытых куском брезента, служили столом, за которым заседала тройка судей. Слева от них стояла бочка, назначение которой Кирилл разгадал не сразу. А справа, вдоль длинного амбара, сидела на земле вереница подсудимых. Мануэль был в самом конце, и над ним возвышался конвоир с винтовкой. А Рико не было видно нигде, ни возле амбара, ни среди зрителей. Кирилл остался в седле, чтобы рассмотреть толпу сверху, однако видел не лица, а лишь соломенные шляпы мексиканцев, шахтерские картузы и несколько «стетсонов», в которых красовались охранники.
Он опоздал к началу заседания, и почти все преступники уже прошли перед судом. Сейчас слушалось дело о погроме, учиненном в салуне группой дебоширов. Судьи закончили совещаться, и один из них ловко взобрался на бочку.
— После осмотра вещественных доказательств и заслушивания свидетельских показаний у нас не осталось сомнений в виновности всех четверых, —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102