И тем не менее, он мог во всех
подробностях рассказать, чем занимались посланцы одной корейской рыбачьей
деревушки в любом году прошедшего столетия, на выбор. Они, как и он, были
Мастера Синанджу, но могли считаться его предками лишь по духовной линии.
Вокруг было необыкновенно тихо, и чуткий слух Римо позволял уловить
обрывки разговоров, доносившихся из живописных особняков, сгрудившихся
внизу. Поворачиваясь из стороны в сторону, словно ожившая радарная
установка, он, не стараясь прислушиваться, просто позволил фразам плыть к
себе.
- ...Молли, беги быстрей! Показывают ту серию, которую мы
пропустили!...
- ...Сторож! Сторож Филлипс! Если вы немедленно мне не ответите...
- ...Санта! Как ты рано! - Голос явно принадлежал маленькому мальчику.
В ту же секунду к нему присоединился другой, недовольный, избалованный
голос.
- Что там, Томми? Ты меня разбудил. Противный мальчишка!
- Это Санта-Клаус, он у нашего окна.
Послышался топот маленьких ножек.
- Дай мне взглянуть, ну дай же!
Усилием воли Римо заставил себя расслабиться. Напряжение могло
уменьшить приток крови к мозгу и, тем самым, ухудшить чувствительность.
Пытаясь точнее уловить, откуда слышится этот разговор, он все медленнее и
медленнее поворачивал голову.
До Римо донесся звук открываемого окна и хриплый невнятный голос,
произнесший: "Хо-хо-хо!"
От звука этого голоса кровь застыла у Римо в жилах. Он ведь помнил
каждую деталь из газетных заметок, которыми перед заданием снабдило его
начальство. Эти заметки вызвали у него поочередно тошноту, злобу, а потом
жгучую, как расплавленный свинец, ярость.
От подножия холма, поросшего густым кустарником, парапет отделял почти
пятнадцатиметровый склон. Это был самый короткий путь к нужному дому.
Римо встал на ноги. Снежинки, словно пауки, скользящие по невидимым
нитям, одна за другой падали на землю вокруг него. Дыхание Римо замедлилось,
он набирал в легкие лишь столько воздуха, чтобы сохранить жизнеспособность.
Римо ощутил падающий снег, поймал его ритм, спокойную, уверенную в себе
непоколебимость. И в тот момент, когда он и снегопад слились в единое целое,
Римо прыгнул вперед.
Он почувствовал, что хлопья снега летят ему навстречу, ощутил каждую
снежинку в отдельности, увидев в ней не мягкий недолговечный клочок пуха, а
твердые, прочные кристаллы. Он увидел их внутреннюю силу, их неповторимость.
Хлопья снега устремлялись к нему, как братья, и не таяли, касаясь обнаженных
рук или лица Римо, таких же холодных, как и они сами. Человек мыслил так же,
как и они, и на мгновение словно стал одной их снежинок.
Римо полетел к подножию холма точно с такой же скоростью, как и
падавшие вокруг снежные крупинки. Когда его ноги коснулись земли, он был
весь покрыт снегом. На это раз он все же оставил следы - всего два отпечатка
ног, а потом скользнул вниз по склону, ничем больше не выдавая своего
присутствия.
Взгляд Римо был устремлен на потемневший от времени каменный дом, в
котором горело одно-единственное окно. Через секунду на фоне освещенного
прямоугольника появилось темное пятно, заслонившее свет, словно зловещее
затмение.
Выругавшись сквозь зубы, Римо бросился к дому.
Чтобы добраться до защелки, Томми Атвеллсу пришлось забраться на
подоконник. Одетый в оранжевую пижаму, он стоял у окна, и колени его дрожали
от напряжения.
- Скорее, Томми, - торопила его сестра. - Санта замерз.
- Я пытаюсь, - ответил Томми, и широко улыбающееся лицо за окном
нетерпеливо придвинулось ближе.
Ухватившись обеими руками, Томми, наконец, удалось открыть отскочившую
со стуком защелку.
- Вот, получилось, - воскликнул он, спрыгивая на пол.
Оконная рама, скрипя, поднялась, и Томми отступил назад, к коробке с
игрушками, поближе к стоявшей с широко раскрытыми от изумления глазами
сестре. Он уже много слышал о Санта-Клаусе, однако никогда не думал, что на
самом деле он такой огромный.
Когда Санта протиснулся в комнату сквозь окно, Томми внезапно пришел в
голову вопрос:
- А почему... Почему ты так рано? Мама говорит, что Рождество наступит
только на следующей неделе.
- Хо-хо-хо, - только рассмеялся в ответ Санта. Сняв с плеча
внушительных размеров мешок с торчавшей наружу словно огромный леденец
красной рукояткой, он опустил его на пол. Потом он затопал к дрожавшим на
сквозняке детям, широко расставив руки, и в глазах его загорелся огонек.
Огромная тень Санты накрыла стоявших рядом Томми с сестрой.
Когда Римо подбежал к дому, окно первого этажа уже было закрыто. Стекло
удерживала окаменевшая на морозе замазка. Протянув руку, Римо аккуратно
толкнул стекло, и под его нажимом оно слегка подалось. Тогда он надавил
посильнее, инстинктивно чувствуя, где оно держится хуже всего. Затем,
перехватившись поудобнее, он твердым, но несильным движением выдавил стекло,
поймав его в воздухе, отбросил в наметенный у окна сугроб и пролез внутрь.
Римо оказался в детской спальне. Хотя белье было смято, обе кровати
стояли пустые. В комнате пахло мятной жевательной резинкой, в коробке с
игрушками валялась недоеденная конфета.
Стараясь не ослаблять внимания, Римо скользнул к открытой двери.
- Оооо, подарки! - раздался голос девочки.
- А можно... Можно открыть их прямо сейчас, Санта? - На этот раз
говорил мальчик.
- Хо-хо-хо, - раздался в ответ смех Санта-Клауса, приглушенный треском
разрываемой оберточной бумаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97