Гарольд, самый могучий из кудесников, сын старого Галена и Агаты, несостоявшегося союза; так как души наши давно умерли в нас и лежат погребенные в иле и грязи нашей юности.Она снова повернулась к котлу, медленно помешивая.— Когда он впервые явился ко мне много лет назад, я не могла понять.Честно говоря, Род тоже не мог — хотя и начинал подозревать тут галлюцинации. Он гадал, не могло ли длительное одиночество оказать такое воздействие на взрослого человека — изобретение вымышленного товарища.Но если Агата действительно верила в этого «знакомого», то, возможно, эта галлюцинация помогала ей настолько полностью фокусировать свои силы, что извлекала из нее потенциал до самой последней унции. Это могло объяснить необыкновенную силу ее пси-способностей.Агата подняла голову, уставясь в пространство.— Сие казалось мне таким совершенно странным, наичудеснейше странным; но я была одинока и благодарна. Но теперь... — ее дыхание хрипело, словно умирающий орган, — ...теперь я знаю, теперь я понимаю. — Она горько кивнула. — То была нерожденная душа, у которой никогда не было никакого другого дома и никогда не будет.Она совсем повесила голову, все ее тело обмякло от горя.После долгого промежутка времени она подняла голову и отыскала глаза Гвен.— У вас ведь есть сын, не так ли?При кивке Гвен в улыбке Агаты появился след нежности.Но улыбка эта посуровела, а затем растаяла; и старая ведьма покачала головой.— Бедный ребенок, — пробормотала она.— Бедный ребенок! — Гвен с трудом старалась скрыть возмущение. — Почему, во имя неба, старая Агата?Агата бросила на нее презрительный взгляд.— Ты прожила детство ведьмы и еще спрашиваешь?— Нет, — прошептала, качая головой, Гвен, а затем громче:— Нет! Настал новый день, Агата, день перемен! Мой сын предъявит права на свое законное место в королевстве, будет охранять народ и получать от него заслуженное уважение!— Ты так думаешь? — горько улыбнулась старая ведьма.— Да, я верю в это! Ночь ныне миновала, Агата, страх и невежество исчезли в день перемен. И никогда больше селяне не будут преследовать нас в гневе, страхе и бешеной ненависти!Старая ведьма кисло улыбнулась и дернула головой в сторону входа в пещеру.— А это ты слышишь?Род увидел, как Гвен, нахмурившись, повернулась ко входу в пещеру. Он прислушался и уловил тихое, отдаленное громыхание. И понял, что оно присутствовало уже какое-то время, все приближаясь к ним,К черту конспирацию.— Векс! Что это за шум?— Да то твои дружелюбные селяне, — язвительно улыбнулась старая Агата, — жители двенадцати деревень собрались вместе, последовав за испорченным своим рвением проповедником и явились выкурить старую Агату из ее пещеры и сжечь ее дотла, раз и навсегда.— Анализ подтвержден, — произнес голос Векса за ухом Рода.Род прыгнул ко входу в пещеру, схватился за скальный выступ и, наклонившись, посмотрел вниз.На половине подъема вверх по склону каменные карнизы заполняла клубящаяся масса.Род резко повернулся обратно к женщинам.— Она права — это толпа крестьян. У них в руках косы и мотыги.Внезапный порыв ветра донес до них более громко крик толпы.— Слышите! — фыркнула Агата, кивая на вход в пещеру. Углы ее рта горько скривились. — Слышите, как они громко требуют моей крови! Еще бы, когда их подстрекает к тому немытый сумасшедший с пеной у рта!Она посмотрела на кипящую толпу, одолевавшую карниз за карнизом, взбираясь к ним. На солнце блестела сталь.Гвен ощутила липкое прикосновение страха, но перед чем именно, она сама не знала.— Ты говоришь почти так, словно знала об этом...— О, само собой, знала, — улыбалась старая ведьма. — Разве такое не случалось со мной часто и прежде? И обязательно должно было случиться вновь. Не знала я только точное время, но какое это имеет значение?По мере того как толпа вздымалась все выше и выше, карнизы сужались. Гвен теперь различала отдельные лица.— Они приближаются, Агата. Что мы должны предпринять против них?— Предпринять? — в удивлении подняла лохматые брови старая ведьма. — Да ничего, дитя. На моих руках и так уже слишком много их крови. Я устала, состарилась, меня тошнит от моей жизни; с какой же мне тогда стати драться с ними? Пусть себе приходят сюда и сожгут меня. По крайней мере на этот раз я не буду виновата в крови тех, кого спасала.Агата отвернулась от входа в пещеру, кутая в шаль узкие старческие плечи.— Пусть приходят сюда и терзают меня; пусть раскладывают здесь костер и сжигают меня. Хоть смерть и придет посреди великой муки, она будет сладостной.Род в шоке уставился на нее.— Вы, должно быть, шутите!— Должно быть, да? — пронзила его пылающим взглядом Агата. — Узрей же тогда истинность сказанного! — Она проковыляла к видавшему виды стулу и седа. — Здесь я буду и здесь останусь, и будь что будет и кто будет. Пусть меня пронзят, пусть сожгут! Я не буду больше виновата в людской крови!— Но вы нужны нам! — закричал Род. — Вы нужны Ковену ведьм, едва минувших детство! Вы нужны всей стране Грамарий!— Зачем — для спасения их жизней? А чтобы спасти жизнь им, я должна оборвать ее им? — Она кивнула на рев у входа в пещеру. — Не думаю, лорд Чародей. В самом звучании таких слов слышится эхо зла. Тот, кто спасает жизни, лишая жизни, наверняка творит дьявольское дело.— Ладно, так не убивай их! — раздраженно крикнул Род. — Просто прогони их прочь!— А как мы, прошу прощения, это сделаем? Они уже поднялись на гору. Как мне их сбросить, не убивая их?— Тогда не убивай их. — Гвен упала на колени рядом со стулом Агаты. — Дай им подняться — но не давай им себя тронуть.У Рода загорелись глаза.— Конечно! На карнизе же Векс! Он может сдержать их!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83