Кусты и землю охватывает пламя. От влажных зарослей валит густой дым.Клаус освободил дымящуюся гильзу и поинтересовался:– Какой следующий прикажете заряжать?– Попал – не попал… – пробормотал Морунген, – ни черта не видно… но горит хорошо. Давай еще зажигательный!– Есть еще зажигательный!Он быстро зарядил следующий снаряд. Майор немного сместил башню, пристально вглядываясь в прицел:– Ну, где ты? Куда же ты подевался, любитель голых немцев?!Выстрелить еще раз ему не пришлось. В клубах темно-серого дыма не было видно никаких следов сердитого и голодного русского дракона, зато из лесу возникли закопченный Ганс с пулеметом и замурзанный Генрих, размахивавший какой-то грязной тряпкой, – не иначе как какой-нибудь деталью из собственного многострадального гардероба.Морунген высунулся из башни и с любопытством огляделся:– В чем дело, мы победили или проиграли?– Прекрасный выстрел, господин майор! – сообщил Ганс, принимаясь за штаны, которые по уставу должны были находиться совсем в другом месте и совсем в ином виде.– Но он успел убежать в воду! – доложил Генрих.– Быстро одевайтесь, – коротко распорядился Морунген, вылезая из танка и отправляясь на поиски своего имущества, – собирайте вещи, и надо убираться отсюда, пока из реки не вылезла конница Буденного или регулярные части Красной Армии.В этот момент к нему подошел раскрасневшийся, разгоряченный сражением Вальтер и, невинно глядя командиру в глаза, спросил:– Господин майор, а можно, пока вы будете одеваться, я мигом в речке сполоснусь?Впоследствии очевидцы утверждали, что таких выпученных глаз у майора они не видели больше никогда, хотя это приключение было далеко не последним.– Ты вообще нормальный немец?– Да, господин майор, – бодро ответствовал Вальтер.– Тогда почему ты задаешь такие странные вопросы?– Я просто хотел узнать, господин майор, – не унимался Треттау, – можно ли мне немного помыться перед отъездом?– Вальтер, ты меня удивляешь– Но, господин Морунген…– В следующий раз, когда поеду кататься на танке по России, тебя с собой не возьму, все – можешь идти купаться.Треттау, печальный до невозможности, отправился собирать свои вещи. Пока Морунген одевался, сидя на гусенице танка – что придавало ему уверенности как в себе, так и в завтрашнем дне, – к нему придвинулся несколько растерянный Клаус– Почему этот змей напал на нас, не понимаю… Мы ведь ничего плохого ему не сделали?– Клаус, мы не будем похожи на райских птичек, даже если отвинтим ствол, а вместо свастики нарисуем оливковую ветвь, – доходчиво пояснил майор. И после секундного раздумья добавил: – К тому же ты наверняка пахнешь немцем.Какое-то время он принюхивался к Клаусу, а потом продолжил:– Немцем, политым французским одеколоном, а у здешних драконов стойкая неприязнь ко всему немецкому, теперь ясно?– Ясно. Только не ясно, как русские смогли настроить животных против нас?– Клаус, – рассмеялся майор, – ты совсем от ужаса перестал соображать. Этот дракон хищник, судя по его зубам, а еще из курса начальной зоологии любому школьнику известно, что все хищники оберегают свою территорию от пришельцев.– Значит, он считает это жуткое место своим домом?– Конечно, он тоже русский, он здесь родился.– Вы, я вижу, не удивлены тем, что мы встретили здесь такое древнее, можно сказать доисторическое, чудовище? – не унимался механик.– Ты видел их технику на полях? – ответил Дитрих вопросом на вопрос. – Ты видел их противотанковую сеть? Ты познакомился с их фрау? Тогда скорее мне нужно удивляться тому, что ты еще чему-то здесь способен удивляться…– Это правда, – вынужден был согласиться Клаус.– Глазам своим не поверил бы, – встрял в разговор Вальтер. – В принципе, то что мы с вами видели, – это сенсация, и в научных кругах нам обеспечена и прижизненная, и посмертная слава. В сущности, как мало мы знаем о России. Оказывается, здесь даже природа в корне отличается от европейской. Знаете, что удивляет лично меня?– ???– То, что русские не выступают с докладами на международных конференциях. Они могли бы стать во главе современной биологии, палеонтологии и других логий…– Может, они придерживают этих зверей как секретное оружие, – предположил Генрих. – Они варвары, им конференции абсолютно чужды. А вот иметь за пазухой такой камень – это не шутка. Вообразите себе, что стало бы с нами, если бы не наша бронированная крошка.– Ну вот, и первое боевое крещение в сражении с близкими родственниками, – улыбнулся Ганс. – «Белый дракон» оказался не по зубам русскому дракону. И все-таки здешние места производят жуткое впечатление. В голове не укладывается.– Зато становится понятным, куда девалась большая часть наполеоновской армии, – небрежно бросил Вальтер.– Ну да, – усомнился Генрих. – Зимой река покрывается льдом, и дракон должен впадать в спячку.– Так это по правилам. А ты видел, как здесь меняются времена года? Правда, никто и никогда об этом не писал, но, может, просто никто и не дожил до того дня, когда мог сесть за стол, чтобы описать свои приключения?Немцы переглянулись. Они достаточно долго являлись одним экипажем, чтобы научиться понимать друг друга с полувзгляда и полуслова. В эту секунду была достигнута молчаливая договоренность беречь свои и чужие нервы и не пытаться постичь загадочную Россию. В этом предприятии потерпели крах гораздо более могучие умы, к тому же германское командование поставило перед экипажем совсем иную задачу, и для ее выполнения было совсем не обязательно объяснять все аномальные явления, с которыми им довелось столкнуться.– Самое печальное то, что нам все время не везет на этом берегу, а посему придется перебираться на противоположный, – после недолгого молчания сообщил Морунген.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100