А вдруг эти зануды споются с тетей и подговорят дракона на какие-нибудь безобразия?– Тетя любит вас и нашу страну, – не слишком уверенно ответил первый министр, принимаясь нашаривать сердце.– А она скажет, что это был этот… «творческий поиск», – пояснил король. – Помнишь, что она утворила в прошлый приезд во время званого ужина? Пурушский посол до сих пор уверен, что она хотела его отравить! Повар до сих пор отказывается готовить лизунчики: говорит, что их светлое имя обесчещено.Марона знаком подозвал лекаря Мублапа. Тот все понял без слов и выделил из своих запасов две порции настойки от сердечной смуты. Подумал и присовокупил третью – для себя.
Что до осмотра замка и его достопримечательностей, в конце концов он перестал удивлять экипаж «Белого дракона». Точно так же как и все в России.Кроме того, существует некий эффект, производимый музеями: после XVIII века ноги отказываются ходить даже в самом интересном из них. И хотя собрание Дартского замка никак не могло похвастаться экспонатами, которые можно было бы отнести хотя бы к веку семнадцатому, а все же прогулка утомила немцев.Они безразлично разглядывали и картинную галерею, оживившись слегка только при виде портретов королев из рода Хеннертов – пятой, седьмой, девятой и той, что висела сразу за углом; и оружейную, в которой в неограниченном количестве обнаружились все те же мечи, копья, луки, секиры и доспехи; и прочие красоты и диковины.Некоторую заинтересованность проявили в подземелье при виде безумного лесоруба Кукса и того самого самодельного топорика.Однако в башне мага немцы пришли в необычайное волнение. Оставив без внимания чучела маленьких грифонов, которые привели бы их в неописуемый восторг и изумление всего пару дней назад, проигнорировав книги, хрустальные шары, волшебные зеркала, вертящиеся столики и прочую магическую дребедень, они рванулись, будто стадо молодых лосей, к предмету, одиноко стоявшему в самом углу комнаты.То был прекрасно знакомый им полевой армейский телефон черного цвета. Вальтер трепещущей рукой поднял трубку и оказалось, что телефон не только работает, но и подключен к какой-то линии. Тут в процесс вмешался майор Морунген и принялся накручивать ручку аппарата, выкрикивая в трубку тревожно: «Алло, алло, – алло!».Далее нам придется отойти в сторонку и снова посплетничать. Ибо если Дитрих фон Морунген и пребывает в явном замешательстве, то уж мы-то доподлинно знаем, что нелегкая судьбинушка дала ему возможность вклиниться в переговоры, которые майор Нечипоренко прямо с передовой пытается вести со штабом генерала Чухаря.Слышимость отвратительная, говорит он, естественно, по-русски, а потому до Дитриха с трудом доходит не более половины фраз.– …да, еще на рассвете, товарищ генерал! Успели, конечно, товарищ командующий! Так точно! С кем говорите? С комбатом Нечипоренко, товарищ генерал! Как вы сказали?.. Не понял!.. Вас плохо слышно, товарищ командующий! Почему? Да, конечно… повреждена… Да, да, сейчас еще раз перезвоню.Жужжание. Треск, скрип.– Алло! Алло! Коммутатор?! На проводе Нечипоренко, соедините меня срочно со штабом генерала Чухаря! Алло! Коммутатор?!… Что ты говоришь? Кто вызывает?! Комбат Нечипоренко у аппарата…А в общем жаль, что никому в Уппертале не пришлось в этот момент наблюдать, как медленно меняется лицо комбата Нечипоренко, которое из пунцово-красного постепенно становится свекольно-малиновым. Наливаются гневным пурпором уши, пылают щеки и глаза начинают метать молнии. А все только из-за того, что вместо родного (у, старый черт!) генерала Чухаря вопит не своим голосом на отвратительном, ломаном русском языке какой-то прибабахнутый немец. И кричит он при этом следующее:– Какойт такойт Кампат Ничифоринка? Я есть майор Дитрих фон Морунген, и я котьеть коворьитъ с немеский штап – Фысата четырьи!Выдав эту информацию, Дитрих выжидательно посмотрел на трубку. Какое-то время она напряженно молчала, только сопела и пыхтела. Потом разразилась не менее громкими и не менее возмущенными воплями:– Узбеков! Твою мать! Что за бардак на линии? Немедленно разобраться и навести порядок!Славный рядовой Узбеков очень старательно выговаривает слова, пытаясь заново соединиться:– Алло! Алло! Дубочек?!! Вы меня слышите?! Ответьте Рябине! Ответьте Рябине!… – Глаза у него округлились, и он срывающимся голосом доложил: – Товарищ майор, тут какой-то немец требует соединить его со штабом Четвертой танковой дивизии!Вот тут и проявилось моральное и интеллектуальное превосходство русского народа над жалкими тевтонцами. Да, раздражает, когда какой-то там Морунген мешает тебе спокойно разобраться с генералом Чухарем и получить положенный нагоняй. Да, досадно. Но не более того. И тоном человека, привыкшего произносить это раз десять в сутки, комбат Нечипоренко отрезал:– Скажи, что его Четвертой танковой дивизии настал ******! А командовать теперь здесь будет гвардии майор Нечипоренко! Ясно? И еще скажи, чтобы он пошел на ***, потому что мне нужно срочно связаться со штабом!Рядовой Узбеков просветлел и возрадовался: – Так точно, товарищ майор! – после чего старательно, слово в слово, повторил информацию опечаленному Дитриху.Майор фон Морунген повесил трубку и какое-то время сидел молча, развалившись в пыльном кресле Мулкебы за его видавшим виды магическим столом. Нервно барабанил пальцами по столешнице, уставившись в одну точку прямо перед собой. Наконец обратился к своим:– Вот видите, фюрер беспощаден к своим солдатам, если те совершают непростительные ошибки на передовой. Стоило Карлу фон Топпенау задержаться всего на тридцать минут со взятием Белохаток, и в полевом штабе вместо полковника Вольфа сидит какой-то Ничифоринка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100