После непродолжительной конфронтации баран неожиданно отступил перед гипнотизирующим взглядом собаки и потрусил обратно к стаду. Атта снова заняла свое место.
Рис почувствовал, как благословение Бога переполняет его. Зеленый холм, голубое небо, белоснежные облака, белые овцы, черно-белая собака в траве, стремительные ласточки, пикирующий ястреб, стрекочущие кузнечики, яркое горячее солнце, мягкая трава под босыми мозолистыми ногами - все было частью Риса, и он был частью всего. Все было частью Маджере, и Бог был частью всего.
Кровь весело бежала по жилам, посох легко постукивал о землю - Рис не торопился. Он наслаждался днем, природой и проводимым среди холмов в полном одиночестве временем, даже тем, что вечером снова возвращается домой. Гранитные стены монастыря возвышались прямо перед ним на вершине холма, и за этими стенами было братство, порядок и спокойное довольство.
Рутинная жизнь сегодня ничем не отличалась от бесчисленных предыдущих дней и, если будет на то воля Маджере, ничем не будет отличаться и завтра. Рис и остальные монахи из Ордена Маджере поднимались за час до рассвета. Это время они проводили в медитациях и молитвах Маджере, затем спускались во двор, чтобы заняться согревающими и укрепляющими тело упражнениями. Их обычный завтрак состоял из рыбы или мяса с хлебом и козьим сыром, обед - из сыра и хлеба, поскольку время трапезы обычно заставало монахов на полях и за другими работами. На ужин подавали горячий сытный луковый суп с куском мяса или рыбы и с хлебом, свежие овощи летом, яблоки, сушеные фрукты и орехи - зимой.
После завтрака монахи отправлялись выполнять свои обязанности. Они различались в зависимости от времени года. Летом работали на полях, ухаживали за овцами, свиньями или цыплятами ремонтировали нуждавшиеся в подновлении постройки. Осенью убирали урожай и укрывали его в хранилищах, солили мясо, чтобы оно не испортилось за долгие месяцы холода и снега, собирали яблоки и складывали их в деревянные бочки. Зимой делали домашнюю работу: чесали шерсть, пряли, вязали одежду, выделывали шкуры, варили отвары для больных. Кроме того, занимались умственным трудом: писали, учили, наставляли, спорили, обсуждали вопросы, - поскольку Маджере говорил, что разум монаха должен быть так же быстр и вынослив, как и его тело.
Независимо от времени года, по вечерам монахи развивали навыки боя без оружия - «милосердного послушания». Адепты Маджере, хоть и следовали заповедям Бога о мирном и братском отношении ко всем живущим, признавали, что мир - опасное место, поэтому, чтобы защитить свои жизни и жизни других, нужно быть готовым к бою так же, как и к молитве. Каждый вечер в любую погоду монахи собирались во дворе на тренировку и отрабатывали приемы летом при заходящем солнце, зимой - в темноте или при свете факелов. Присутствовать должны были все: от самого старшего - Наставника, которому минуло восемьдесят лет, до самого младшего. Пропускать тренировки разрешалось только больным.
Обнаженные по пояс монахи проводили долгие часы, закаливая тело и разум, их босые ноги оставляли следы на снегу зимой и в глине - летом. Им не позволялось брать в руки клинки, стрелы и любое другое стальное оружие, так как Маджере учил, что его адепты могут забрать чужую жизнь, если только в опасности окажутся невинные и при этом другие способы защиты будут бесполезными.
Любимым оружием Риса была эммида - палка, напоминавшая дубинку, только длиннее и тоньше. Слово «эммида» имело эльфийские корни; эльфы использовали подобные палки, чтобы сбивать фрукты с деревьев. Рис давно стал мастером боя с эммидой и теперь обучал этому других.
Он был особенно доволен своей размеренной жизнью теперь, когда Маджере вернулся, и ясно видел, каким будет в восемьдесят лет - как их Наставник: седые волосы, обветренная кожа, обтягивающая все еще тугие мускулы, морщинистое лицо и безмятежные глаза, в которых сквозит мудрость Бога. У Риса никогда не возникало желания покинуть это место - место, где он обрел себя, - и вернуться в мир.
Мир находился внутри его.
Рис дошел до загона для овец. Отара, подгоняемая Аттой, послушно забрела внутрь.
- Вот и все, - сказал монах собаке.
Это означало, что она выполнила свои обязанности и теперь может быть свободна. Атта завиляла хвостом от удовольствия и подбежала к нему, высунув язык; ее глаза сияли. Рис похвалил помощницу: потрепал нежно по голове и почесал за ушами, затем запер овец в загоне на ночь.
Атта присоединилась к остальным пастушьим собакам, своим братьям и сестрам, которые, приветствуя, обнюхивали ее и виляли хвостами. Она устроилась недалеко от загона, чтобы погрызть косточки и подремать, но в то же время иметь возможность прислушиваться к тому, что творится в кошаре. Собаки были приучены сторожить стада днем и ночью. Волки и дикие кошки не представляли собой угрозы летом, когда было достаточно еды, но в зимние месяцы становились опасными. Часто монахи просыпались от яростного лая и выскакивали из постелей, чтобы отогнать хищников факелами.
Задержавшись у загона, чтобы посмотреть, как одна из собак, прижав к земле повизгивающего щенка, вылизывает его, Рис постепенно пришел к мысли, что что-то изменилось. Что-то стало не так. Спокойствие монастыря было нарушено. Он не мог сказать, откуда эта уверенность, но прожил здесь достаточно долго, чтобы почувствовать даже едва уловимые изменения. Монах покинул загон и обошел все постройки: кузницу, пекарню с огромной печью, уборные, хранилища, а затем направился к монастырю.
Монастырь был построен адептами Маджере много столетий назад и лишь за последние годы немного изменился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96