Она и несколько более поздних заведений под тем же названием сгорели дотла. В первый раз огнем охватило кухню. В другой раз пожар начался из-за искры в печи. Затем таверну подожгли пьяные дракониды, которые были не согласны со счетом, а потом сам хозяин поджег ее непонятно по каким причинам. Каждый раз «Корыто» отстраивали заново, поговаривали, что на деньги холмовых гномов, поскольку таверна оставалась одним из немногих мест в Абанасинии, где можно было попробовать гномью водку.
Таверна стояла в плотных тенях, отбрасываемых деревьями, растущими у края дороги, и представляла собой нечто непонятное. Даже когда Рис подошел очень близко, он так и не мог получить четкого представления о строении, за исключением того, что оно было длинным и приземистым, шатким и неустойчивым. Рядом с главной дверью было вырублено окно. Стекло для него, должно быть, стоило намного больше, чем все здание, и монаха удивило, зачем это хозяин на него разорился. Но оказалось, что окно служило не для красоты, а для того, чтобы те, кто находился внутри, могли видеть тех, кто снаружи, и в случае необходимости сбежать через заднюю дверь.
Рис положил руку на дверную железную ручку, которая на ощупь оказалась жирной, а затем наклонился и тихо сказал кендеру:
- Не думаю, что для тебя найдется здесь работа. Будет лучше, если ты не станешь предлагать этим людям свои услуги по общению с покойными.
- Я так и подумал, - ответил Паслен.
- И это не лучшее место, чтобы у кого-то что-то «одалживать».
- Ну, для этого подходящих мест не бывает. Не волнуйся. Я буду держать руки в карманах.
- И еще… Если мой брат здесь, позволь мне с ним поговорить.
- Ты будешь меня видеть, но не будешь слышать, - согласился Паслен. Он выглядел немного обескураженным. - Я скучаю по Атте.
- Я тоже, - отозвался Рис и открыл дверь. Очаг, горевший у задней стены таверны, являлся единственным источником света, но поскольку он давал больше дыма, нежели тепла, то проку от него было немного. Рис вглядывался в мрачную обстановку таверны. Песня оборвалась сразу, как только они с кендером вошли внутрь, только какой-то пьяный гуляка продолжал тянуть мотив, причем совершенно другой.
Рис сразу же увидел Ллеу. Юноша сидел совершенно один за столом в центре таверны. Когда монах вошел, тот пил что-то из горлышка глиняного кувшина. Поставив посудину на стол и утерев рот, Ллеу посмотрел на нового посетителя скучающим взглядом, затем равнодушно отвел глаза.
Рис пересек комнату и подошел к столу, где сидел брат. Он боялся, что тот попытается бежать, увидев его, поэтому сразу заговорил.
- Ллеу, - спокойно произнес монах, - не пугайся. Я пришел, чтобы поговорить с тобой. Вот и все.
Юноша поднял голову.
- Со мной все в порядке, дружище, - сказал он с улыбкой, которая, однако, вышла очень натянутой. - Садись и говори.
Рис растерялся. Это была совсем не та реакция, которую он ожидал. Монах пристально посмотрел на брата и понял, что тот его не узнал. Это можно было понять, учитывая пласты дыма, плавающие в воздухе, и тот факт, что теперь на Рисе больше не было оранжевых одежд. Монах сел за стол рядом с братом. Паслен устроился рядом. Кендер посмотрел на Ллеу круглыми глазами, затем перевел взгляд на Риса и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но монах покачал головой, и Паслен вспомнил, что должен все время молчать.
- Ллеу, - позвал Рис, - это я, твой брат.
Юноша бросил на него скучающий взгляд и вернулся к своему кувшину.
- Как скажешь, - пробормотал он.
- Разве ты не узнаешь меня, Ллеу? - продолжал Рис. - Ты должен вспомнить. Ты пытался убить меня.
- По-видимому, у меня не получилось, - равнодушно сказал Ллеу и сделал большой глоток. - Так что тебе не на что жаловаться. Хочешь выпить? - Юноша протянул кувшин брату, но Рис отказался, и Ллеу предложил выпивку кендеру. - Как насчет тебя, маленький друг?
- Да, спасибо… э-э, нет, все в порядке, - замялся Паслен, поймав взгляд Риса.
- Как всегда, - констатировал Ллеу, презрительно отталкивая от себя кувшин. - Здесь больше воды, чем водки. Это мой второй кувшин, но я по-прежнему вижу только одного монаха и только одного кендера. А ведь обычно после трех глотков я вижу не одного человека, а шестерых и в придачу розового гоблина. - Он повернул голову и закричал через плечо: - Где мой ужин?
- Ты уже съел, - отозвался из-за стойки голос, обладатель которого полностью скрывался в клубах дыма.
- Я не помню, чтобы ел его, - бросил Ллеу.
- Но ты уже съел, - непреклонно повторил голос. - Пустая тарелка стоит перед тобой.
Юноша хмуро посмотрел на стол и увидел оловянную тарелку со сколотыми краями и погнутый нож.
- В таком случае я снова голоден. Принеси мне еще этой гадкой похлебки.
- Не раньше, чем ты заплатишь мне за предыдущую порцию. И за два кувшина вина.
- Перестань! - огрызнулся Ллеу. - Я - жрец Кири-Джолита.
Из-за стойки донеслось фырканье.
- У меня есть кусок мясного пирога, который я не доел, - произнес Паслен и вытащил пирог, завернутый в тряпицу.
Юноша схватил угощение и так жадно на него набросился, словно несколько дней ничего не ел.
- Еще есть?
- Извини, - сказал кендер.
- Не понимаю, почему так происходит, - пробормотал Ллеу. - Я ем и ем, но не могу насытиться. Должно быть, из-за проклятой еды в этой части страны. Все имеет одинаковый вкус. Пресное, как эта гномья водка.
Рис взял брата за руку и крепко сжал;
- Ллеу, хватит говорить о еде и вине. Разве ты ничуть не раскаиваешься в том, что сделал? В том ужасном преступлении, что ты совершил?
- Нет, он не раскаивается, - промолвил кендер.
- Я сказал тебе молчать! - цыкнул на него Рис.
Паслен придвинулся ближе к монаху и положил ладонь на его руку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96