И мы все вслед за ним вышли.
Тут и Тарасмунд на коне на двор въезжает. Едва завидев его, дедушка
Рагнарис понес браниться: сам, дескать, верхом едет, как рекс, а брат с
семьей, значит, сзади пешком плетутся?
И отвернулся от Тарасмунда.
Тарасмунд же, на эти попреки не отвечая, с коня слез, поводья
Гизульфу бросил. И сказал дедушке Рагнарису, что один приехал.
Дедушка словно дар речи потерял - замолчал и только яростно своей
палкой в землю бил.
Потом у дедушки снова голос прорезался, и он зарычал: "Почему, мол,
один пришел?"
А Тарасмунд, отец мой, только и ответил коротко: Ульф-де сам так
решил. И в дом вошел.
Гизела его усадила ужинать (все уже отужинали), потчевать стала.
Дедушка Рагнарис в дверях стоял, во двор смотрел, безмолвной яростью
наливался. Когда же услышал, что Тарасмунд завершил трапезу, пожелал
продолжить разговор.
Все мы делали вид, что очень заняты своими делами; сами же изо всех
сил прислушивались к этому разговору.
Когда в бург приехали, рассказывал Тарасмунд, Теодобада не было - на
охоте был Теодобад и только на другой день вернулся. Теодобад Тарасмунда
приветил и за стол пригласил. Вспоминали, как в походы вместе ходили,
Агигульфа вспоминал добрым словом. Рагнарису же кланяться велел за то, что
добрых воинов вырастил.
Услышав это, Рагнарис рыкнул на Тарасмунда, чтобы тот о деле говорил.
Тарасмунд же о деле говорить не спешил, все еще вел рассказ: как жил
в дружинных хоромах; перечислил всех приближенных к Теодобаду дружинников;
упомянул о тех, кто сложил голову, рассказал, как это было.
Рагнарис опять на него прикрикнул, чтобы быстрее рассказывал.
Тарасмунд же возразил отцу своему, что говорит все по порядку и иначе тут
невозможно.
Тарасмунду нрав теодобадов хорошо известен и как найти подход к
военному вождю - то ему тоже ведомо. И поступил Тарасмунд следующим
образом. На четвертый день житья своего в бурге привел Багмса к Теодобаду,
чтобы дружинникам показать. Захотели они силой помериться с гепидом. Долго
злили его, чтобы в раж воинский вошел. Трудно сделать это было, говорил
Тарасмунд, ибо Багмс был занят трапезой. Наконец удалось воинам добиться
задуманного. Самые искушенные в войнах с гепидами сумели поднять Багмса на
дыбы - знали они слова нужные. Здоров же гепид, как бык, с наскока его не
свалишь. Только вдвоем навалившись, одолели Багмса дружинники - Рикимир и
Арнульф.
Тут дядя Агигульф, который неподалеку уздечку плел, голову поднял и,
обратясь к Тарасмунду, спросил, не тот ли это Арнульф, что Снутрсу
приемным сыном приходится? И про Рикимера: не тот ли Рикимер, у которого
шрам через все лицо? И что если это те самые, то он, Агигульф, их хорошо
знает. Столько у него, Агигульфа, с ними вместе прожито-выпито!..
Тарасмунд же подтвердил: да, те самые. И Агигульфа они поминали и
чают с ним свидеться, ибо по осени действительно поход намечается.
Тут дедушка Рагнарис изловчился и Агигульфа палкой достал. Велел
Тарасмунду про Ульфа рассказывать.
Тарасмунд сказал, что Теодобад и дружинники гепида высоко оценили.
Тогда Тарасмунд предложил Теодобаду: Багмса в обмен на Ульфа отдать.
Теодобад не сразу дал ответ. Дождался, пока ему пива принесут,
Тарасмунду велел поднести, сам выпил, только после этого заговорил. Раб,
сказал он, у Тарасмунда отменный. И род Рагнариса он, Теодобад, очень
чтит. И обменял бы он Ульфа на этого Багмса, будь Ульф один. Но всю семью
ульфову за одного гепида отдать - собственная дружина его, Теодобада, на
смех поднимет.
И еще пива велел принести. И всю дружину велел обнести. И все выпили.
Обтерев же усы, Теодобад речь свою продолжил.
Велик и почетен род Рагнариса. И Аларих, отец теодобадов, Рагнариса
чтил, слушал его совета. И он, Теодобад, в том с отцом своим согласен. И
об Ульфе сказал: мало знавал воинов, с Ульфом сравнимых. Он же, Теодобад,
не какой-нибудь ромейских торгаш. И потому перед дружиной своей заявляет
теперь, что свободен Ульф с семьей.
И повелел, чтобы Ульфа привели.
Ульф на брата своего Тарасмунда и глядеть не захотел. Сказал, что
долги свои сам отдавать привык, а братними руками золу своих поступков
разгребать не хочет. Ибо вдвоем с Теодобадом они судьбу пытали и получили
ответ. И по этому ответу все пусть и будет.
Теодобад же разъярился и сказал Ульфу: что тебе сказано, то и делай.
Дружина же, на все это глядя, хохотала.
Тут дядя Ульф еще злее стал и сказал, что ежели брат сравнял его в
цене с тупым гепидом, то незачем ему, Ульфу, такой брат. А ежели он,
Тарасмунд, приехал на его, ульфовы, несчастья любоваться, то пусть
любуется.
И в пол уставился своим единственным глазом.
Тут отец мой Тарасмунд, потеряв самообладание, вскочил и на Ульфа
кричать стал. А что кричал - того не помнит.
Тут все кричать стали - у каждого свое мнение нашлось. Теодобад же
грохнул кулаком по столу и так заревел, что все голоса прочие своим ревом
перекрыл: слово было сказано, и Ульф больше не раб. "Пошел вон, Ульф!"
Ульф и ушел.
Дедушка Рагнарис спросил, куда ушел Ульф. Тарасмунд же ответил, что
Ульфа не нашел.
Высидев положенное на пиру (ибо не мог Тарасмунд, не оскорбив
Теодобада, сразу же вскочить и следом за братом бежать), Тарасмунд
отправился искать Ульфа и его семью, но не нашел. Видать, сильно не хотел
Ульф, чтобы его нашли.
У ворот же бурга сказали, что Ульф с семейством прочь подались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75