Перед более
опытными воинами выхвалялся и потому безрассуден был. Покуда за аланами
гонялись, пощипали заодно и несколько сел вандальских (не тех, откуда
Велемуд и родичи его, а других, дальних). Те вандалы дружественны аланам
были, а с нами, даже когда не враждовали, дружбы не водили. В набегах на
села эти особенную доблесть Визимар показывал.
Несколько дней Аларих преследовал аланов. Наконец, недалеко от нашего
села, по ту сторону реки, решили аланы бой принять.
Сошлись с аланами в бою. С обеих сторон много воинов было.
Визимар Алариху глянулся. Зная, однако, что нрав у юнца безрассудный,
и не желая терять его, поставил Визимара Аларих в задние ряды.
Ударили аланы. Сплошной лавой с дикими криками понеслись. Кони
громадные и всадники громадные. Копья тяжеленные. Смяли готские ряды,
вдавили передние ряды в задние, чтобы свалку затеять. И оказался Визимар
рядом с Аларихом.
Слева от него оказался Визимар. И надо такому было случиться, что
именно со стороны Визимара ударило Алариха копье аланское. Не успел
отразить его Визимар, хотя и находился рядом, так что мог щитом отбить.
Аларих от удара с коня упал и под копытами умер. Произошла беда на глазах
ближайших соратников Алариха, верной его дружины. Уже тогда понял Визимар,
что не быть ему дружинником, и ярость свою умножив, изрубил множество
врагов.
В конце концов одолели готы аланов и многих взяли в плен. Стали
убитых собирать и плач великий подняли, когда нашли изуродованное тело
вождя своего. Визимар же исчез. Ни среди мертвых не было, ни среди живых.
Те, кто видел, как погиб Аларих, говорили, что от позора Визимар бежал и
что лучше бы быть ему сейчас мертвым, чем живым. Другие же, помнившие, как
он бился, возражали.
Дедушка Рагнарис в той битве не сражался, потому что единоборствовал
с берсерком Арбром.
Похоронили Алариха, пленных аланов зарубили на могиле этой, после
курган насыпали. Теодобад на место Алариха встал. Никто не сказал слова
против того, чтобы Теодобад военным вождем стал, ибо мало того, что
Теодобад был родным сыном Алариха, был он так же доблестен, как его отец,
и уже тогда видно было, что совершит немало подвигов.
Мудрым правителем показал себя Теодобад, несмотря на молодость свою.
С аланами мир почетный заключил, с дальними вандалами замирился малой
кровью (всего лишь один, особо злокозненный вандальский род, вырезал).
И пошло все своим чередом. Только о Визимаре ни слуху ни духу.
А год спустя в заброшенной кузнице вновь молотом стучать стали.
Сперва те, кто заметил, подумали, что духи там куролесят, ибо кузница -
такое место, что вечно в подземное царство распахнуто. Туда часто духи
наведываются.
И пошли отважные воины во главе со старейшинами, Хродомером и
Рагнарисом, - поглядеть, кто это в кузнице хозяйничает.
Вышел им навстречу человек. Хродомер долго вглядывался в того
человека, после за сказал, засмеявшись:
- Никак Визимар пожаловал?
Хродомер Визимара в бурге видел, дядю его, кузнеца, знал. Историю же
Визимара во всех селах готских знали.
Видя, что Хродомер смеется, засмеялся и Визимар. Пригласил в кузницу
зайти. Сказал кстати, что и мечи ковать умеет.
Недолго старейшины у Визимара пробыли. Наутро от Хродомера в кузницу
человек приходил, принес мешок муки в дар, а вместе с даром и добрые
пожелания. После же у Визимара никогда не было надобности в подарках - его
все село кормило и еще спасибо говорило.
Из нашей семьи с Визимаром дедушка охотно беседовал, а потом и Ульф,
когда подрос. Визимар Ульфу многое рассказывал, в том числе и такого, о
чем Ульф никогда не говорил даже братьям своим.
И вот как получилось, что Ульф с кузнецом дружбу свел. Ульфу с
Аргаспом, дружком его - еще совсем мальчишками были - запало подглядеть,
как кузнец с подземными духами и с Вотаном разговаривает. Хоронились за
кузницей, подслушивали и подглядывали. Видели, как кузнец серпы ковал,
лемехи, снова серпы... В конце концов, соскучился Аргасп, надоело ему за
кузнецом следить и другую забаву себе нашел; Ульф же упрямый был.
Возле кузницы густо крапива росла. Ульф терпение воинское в себе
взращивал и потому в самой крапиве сидел. И однажды дождался Ульф.
Дверь в кузницу настежь была распахнута. Голос кузнеца доносился -
разговаривал он с наковальней как с женой и с молотом как с братом; просил
помочь сделать ему волшебный железный клык, чтобы клыком этим врагов своих
убивать. После же выть стал кузнец волком, ухать филином и по кузнице
козлом скакать. При этом кричал он страшным голосом, что крови ему нужно -
клык закалить. Крови человеческой, крови того, кто еще не стал воином и не
касался женщины.
Трижды молотом по наковальне ударил и благодарить их стал за то, что
послали ему такого человека, для жертвы необходимого.
Ульфа в крапиве ужас сковал. Не мог ни рукой ни ногой пошевелить. Из
кузницы кузнец выскочил, в одной руке серп, в другой серп, в зубах нож
зажат. Высоко ноги вскидывая, вокруг кузницы посолонь бегать начал. Раз
обежал, второй обежал, затем, серпы и нож уронив, в крапиву метнулся и
Ульфа из зарослей извлек. Ульф отбиваться пытался, но какое там! Визимар
здоровенный был. Хохоча преужасно, в кузницу поволок.
Там молока Ульфу дал, сказал - драконье молоко; наказал домой сейчас
идти, никому об увиденном не рассказывать, назавтра же явиться.
Ульф домой прибежал, лица на нем не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75