Показалось, что слышится шум реки, хотя река находится на другом к
раю города. Ну что ж, допустим, Дон Уилсон не одобрил бы его действий. Точне
е Ч бездействия. Он даже не был знаком с этим мальчишкой. Видел его один р
аз в жизни, и еще раз разговаривал по телефону. Разве он ему чем-то обязан?

Прежде чем вернуться в постель, Джим прошелся по дому, заглянул в спальни
Джастина и Сюзен Ч убедиться, что все в порядке. Потом осторожно забралс
я под одеяло, устроился под боком у Аннет и некоторое время полежал, глядя
в потолок Ч прислушиваясь. Размышляя.
Наконец он заснул.
Ему снились кошмары.
16
Отец Дональд Эндрюс снял с
плиты небольшой заварочный чайник и налил в свою керамическую кружку св
ежезаваренный “Эрл Грей”. Старая пластинка Эррола Гарнера, которая крут
илась на стереопроигрывателе в гостиной, внезапно запнулась, издавая од
ни и те же три ноты. Пришлось встать и переместиться в другую комнату. Подн
яв запыленную крышку проигрывателя, священник придавил указательным п
альцем звукосниматель, игла благополучно преодолела заезженную дорожк
у, и Эррол Гарнер получил возможность продолжить свой “Полдень Эльфа”. О
тец Дональд вернулся на кухню к своему чаю.
Когда епископ отдал распоряжение возглавить приход в Рэндолле до возвр
ащения отца Селвэя или появления нового назначенного священника, Эндрю
с с радостью ухватился за это предложение. Для сравнительно молодого чел
овека, который до сей поры только помогал другим священникам, возможност
ь возглавить целый приход, пусть даже на короткое время, Ч большая удача.
Он с благодарностью принял и предложение епископа остановиться в доме С
елвэя. Дом принадлежал церкви, следовательно, он мог жить в нем даром, экон
омя на квартирной плате.
Но он прожил здесь уже четыре дня, и, честно сказать, дом ему не понравился.
Отец Селвэй исчез, всю его семью обнаружили убитыми Ч одного этого было
достаточно, чтобы по ночам начали приходить неприятные мысли о смерти. Н
о и помимо этого, похоже, с домом творилось что-то неладное. Дом испускал
Ч как это любили говорить в шестидесятые? Ч дурные флюиды.
Это был недружелюбный дом.
Эндрюс взял чашку, перешел с ней в гостиную и, прежде чем устроиться в крес
ле, немного увеличил громкость проигрывателя, надеясь тем самым заглуши
ть едва слышимые ночные скрипы и потрескивания, испускаемые старым домо
м. Его преподобие был человеком не робкого десятка, но вступил он в лоно це
ркви именно потому, что знал, понимал, что такие материи, как добро и зло, Ч
не расплывчатые понятия, выдуманные философами и религиозными мыслите
лями, а вполне конкретные реальности, можно сказать Ч факты жизни.
И этот дом был недобрым.
Эндрюс считал себя восприимчивым к “ауре”, к ощущениям, к “флюидам”. Може
т, он зря психует по мелочам. Возможно. Но он всегда мог сказать, что по отно
шению к одним местам и людям у него возникают плохие ощущения, а по отноше
нию к другим Ч хорошие. Будучи еще студентом колледжа, он путешествовал
по Германии и однажды не смог войти в один ресторан. В путеводителе этот р
есторан был помечен как популярное среди туристов место, но волна тошнот
ы, страха и отвращения, окатившая его на подходе, оказалась настолько сил
ьной, что он не смог заставить себя войти в здание. Позже он
прочитал, что в этом здании были убиты сотни цыган во время первой волны н
асилия перед началом Второй мировой войны.
Ощущение в доме отца Селвэя было не таким сильным, как перед рестораном, н
о довольно похожим.
Эндрюс неловко поерзал в кресле. В гостиной был единственный источник св
ета Ч торшер между креслом и диваном. Вдруг ему показалось, что в комнате
, где и без того царил полумрак, резко потемнело. Нет, надо перестать думат
ь о таких вещах. Лучше сосредоточиться на чем-нибудь ином Ч например, на в
оскресной службе. Эндрюс взял с маленького столика орехового дерева Биб
лию в черном переплете и открыл на заложенной ранее главе из книги Иова. К
раем глаза он заметил какое-то движение и поднял голову. В кухне по-прежне
му горел свет, там он ничего не увидел, но в коридоре царил полный мрак. По в
сему дому свет тоже был выключен.
Из глубины коридора послышались странные легкие шаркающие звуки.
Эндрюс импульсивно вскочил, расплескав чай на страницы лежащей на колен
ях Библии. И без того тонкая и просвечивающая бумага стала просто прозра
чной, из-под текста проступили буквы нескольких страниц, превратив его в
нечитаемую черную массу.
Черная масса.
Прекрати, прикрикнул он на себя. Ты взрослый человек, а не ребенок, боящийс
я темноты. Ты священник, представитель духовенства, человек, за которым
Ч вся сила Церкви и Господа.
Но почему так напряглись мышцы? Почему он так пристально всматривается в
темноту коридора, словно хочет увидеть признаки какого-то движения? Поч
ему он так напрягает слух, пытаясь различить инородные звуки за ритмичны
м кадансом фортепьяно Эррола Гарнера?
Эндрюс закрыл Библию, сложил руки на гладкой черной поверхности, прикрыл
глаза и начал молиться.
Ч Отче наш... Ч Губы беззвучно шевелились, выговаривая знакомые слова.
Пластинка закончилась. Откуда-то из глубины дома послышался звук разрыв
аемой бумаги. Звук был очень отчетливым во внезапно наступившей тишине.

Взрослый или не взрослый, священник или не священник, но он испытал сильн
ое желание убежать. Инстинкт требовал немедленно распахнуть входную дв
ерь, выскочить на улицу, прыгнуть в свою машину, стоящую у тротуара, и пров
ести остаток ночи в хорошем, чистом, современном отеле с ярко освещенным
и комнатами и холлами, полными народу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84