Тобиас отложил нож и вилку. Веселые искорки в глазах погасли, а вместо них во взгляде светились сочувствие и понимание.
— Поверишь или нет, Лавиния, но я ощущаю твою тревогу так глубоко, что ты и представить не можешь. Я не более одобряю решение Энтони стать частным сыщиком, чем ты — просьбу Эмелин.
— Но что нам делать? Как переубедить их?
— Понятия не имею, — пожал плечами Тобиас, отхлебнув кофе. — Но в любом случае, боюсь, от нас это не зависит. Мы можем советовать, но не имеем права приказывать.
— Кошмар! Настоящий кошмар! Если она не опомнится, ее репутация погибнет!
— Ну же, Лавиния, ты преувеличиваешь! Конечно, ситуация не слишком приятная, но для мелодекламации нет причин. Не такая уж это трагедия!
— Может, по-твоему, и нет, а вот по-моему… Я так надеялась, что у Эмелин будут свой дом и любящий муж, с которым она не узнает нужды. Ни один светский джентльмен не женится на даме, занимающейся частным сыском.
— Вы, случайно, не мечтаете о том же, мадам?
Этот неожиданный вопрос выбил ее из колеи, да так, что Лавиния не сразу нашлась с ответом.
— Разумеется, нет, — бросила она резче, чем намеревалась. — Я вообще не собиралась замуж.
— Неужели любили мужа так крепко, что не в силах заставить себя подумать о втором браке?
Странная паника охватила ее. Кажется, они вступили на очень опасный путь. Лавиния и шага не хотела сделать по этой дороге, потому что она неминуемо приведет к болезненным размышлениям о глубине любви Тобиаса к жене, умершей при родах. Вряд ли Лавиния сумеет состязаться с прекрасным, нежным призраком Энн. Недаром Энтони считал сестру ангелом. А она? Кем бы ни была Лавиния, пусть и самим совершенством в образе женщины, живущей своим разумом, самостоятельной и независимой, ангелом ее никак не назовешь!
— Но, сэр, — ловко вывернулась она, — сейчас мы обсуждаем не мое мнение о браке. Речь идет о будущем Эмелин.
— И Энтони.
— Знаю, — вздохнула она. — Они неравнодушны друг к другу, верно?
— Святая истина.
— Эмелин так молода!
— Энтони тоже.
— Боюсь, в столь нежном возрасте трудно отличить истинную любовь от увлечения.
— Ты, вероятно, была не старше Эмелин, когда выходила замуж. Значит, тоже не могла отличить истинную любовь от увлечения?
Лавиния гордо выпрямилась.
— Разумеется, могла. Я не вышла бы за Джона, если бы у меня оставалась хотя бы тень сомнения в своих чувствах.
Она и в самом деле была уверена в себе, но, оглядываясь назад, считала, что питала к мужу нежную страсть, присущую только очень невинной и очень романтичной молодой женщине. Доживи Джон до сегодняшних дней, их любовь, несомненно, переросла бы в нечто более зрелое, глубокое и истинное. Но теперь воспоминания о добром, наивном муже становились все более отдаленными, хрупкими сувенирами прошлого, хранившимися в укромном уголке ее души.
Тобиас сухо усмехнулся:
— Ты по-прежнему настроена решительно и твердо уверена в своем мнении, не так ли?
— Что поделать, уж такой у меня характер. Твердый и неподатливый. Возможно, благодаря моему опыту гипнотизера.
— Скорее уж, вы от рождения наделены неукротимой силой воли, мадам.
Лавиния чуть сузила глаза.
— Подозреваю, то же самое можно сказать и о вас, сэр.
— Разве не интересно проверить, много ли у нас общего? — учтиво осведомился он.
Глава 6
На следующий день Тобиас вышел из клуба и взглянул на карманные часы. Всего лишь начало второго. Он никуда не спешит, а в такую погоду неплохо прогуляться.
Он не обратил внимания на проезжавший кеб, и с уверенностью здешнего старожила стал пробираться через лабиринт улиц и переулков, направляясь в книжную лавку, где уговорился встретиться с Лавинией. Сначала он намеревался угостить ее мороженым, а если повезет, уговорить ее уединиться в искусственных развалинах и предаться любви на весеннем солнышке.
Мечтая поскорее добраться до цели, он бросил оценивающий взгляд на небо. Солнце и правда сияло, но в воздухе ощущался холодок, а на горизонте собирались тучи. Оставалось надеяться, что дождь подождет, пока они с Лавинией вдоволь насладятся природой. Всего неделю назад ледяной душ несколько охладил их пылкую страсть.
Похоже, необходимость искать подходящее убежище для их свиданий быстро становится настоятельной. Мужчине в его возрасте просто непристойно красться в отдаленные уголки парка или возиться с дамой в закрытом экипаже, сталкиваясь локтями и коленками! Ему следует наслаждаться милостями вышеупомянутой дамы в мягкой постели.
Но такую постель чрезвычайно трудно найти, когда у тебя тайная связь.
Он был уже в квартале от лавки, раздумывая, не стоит ли увезти Лавинию в деревенскую гостиницу на неделю-другую, когда из шляпной лавки выплыло видение в розовом и едва не столкнулось с ним.
— Мистер Марч! — ослепительно улыбнулась Селеста Хадсон в очаровательном произведении шляпного искусства из светло-розовой соломки и сложного переплетения лент. — Как мило снова увидеть вас, и так скоро!
— Миссис Хадсон! — воскликнул он, поддержав ее под локоть, чтобы уберечь от падения. — Рад встрече! Ваш муж где-то здесь?
— Господи, конечно, нет! Говард терпеть не может магазинов! — Звонкий смех отдался в ушах журчанием ручейка. Но прозвучавшие в нем резковатые, фальшивые нотки невольно напоминали о ярких искусственных цветах и кривых зеркалах в комнате смеха. Какое счастье, что Лавиния никогда так не смеется!
— Не могу сказать, что ходьба по магазинам — мое любимое занятие, — признался он.
Селеста раскрыла маленький веер и игриво поглядела на него поверх расписного шелка как записная кокетку. Тоби-ас заметил, что веер расписан исключительно изящным и сложным рисунком в ярких тонах, отражающих свет и притягивающих взор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95