Бэнкс вот уже год как бросил нюхать табак, и черт меня возьми, если когда-нибудь снова начнет!
Марч подозрительно прищурился:
— Вы взяли табакерку?
— Эта штука годами валялась в комоде гардеробной его светлости. Кто подумал бы, что Тварь знает о табакерке, не говоря уже о том, что поднимет такой шум по поводу пропажи!
Марч одним прыжком перекрыл разделявшее их расстояние.
— Вы украли табакерку?!
— Думал, что в доме все о ней давно забыли, — шмыгнул носом Фитч, скорбно размышляя о жестокости судьбы. — Понятия не имею, как Тварь дозналась о ее исчезновении.
— А как насчет браслета? — не отставал Марч.
— Браслета? — недоуменно повторил Фитч. — Какого еще браслета?
— Древний золотой браслет, который Бэнкс хранил в запертом сейфе, — пояснил Марч. — Тот, что украшен камеей на ониксе.
— Эта рухлядь? — презрительно фыркнул Фитч. — На кой она мне сдалась! Ведь для того, чтобы ее сбыть, нужен знакомый антиквар, а у меня никого нет. Да и за годы работы на Бэнкса я узнал достаточно, чтобы никогда не связываться с подобными штучками! Странный народ эти собиратели, никогда на них не угодишь!
Марч обменялся непроницаемым взглядом со своим спутником и вновь обернулся к Фитчу.
— А что вы сделали с табакеркой?
Камердинер скованно пожал плечами.
— Продал скупщику краденого на Филд-лейн. Думаю, его можно заставить сказать, кто ее у нега купил, но…
Марч внезапно набросился на Фитча и, схватив за лацканы куртки, принялся трясти.
— Ты знаешь, что случилось с Голубой Медузой?
— Нет!
Крошечный огонек надежды затлел в душе Фитча. Похоже, охотник ничуть не интересуется табакеркой. Значит, гоняется за браслетом! Что ж, пусть его.
— Значит, чертова штука пропала?
— Да, — кивнул Марч, но не подумал его отпустить. — Мы с другом ее разыскиваем.
Фитч старательно откашлялся.
— Вы отпустите меня, если я расскажу то немногое, что знаю об этом дельце?
— Вполне вероятно, парень. Давай выкладывай.
— Я не знаю, где она, но вот что скажу вам: очень сомневаюсь, чтобы кто-то из домашних ее стащил. Никто не захотел бы связываться.
— То есть ее слишком трудно продать?
— Именно. Никто из слуг слыхом не слыхал ни о каких антикварах.
— А кто, по-твоему, мог ее взять?
— Откуда…
Марч снова его встряхнул.
— Только вот, — поспешно пробормотал Фитч, — Тварь завладела ключами в тот день, когда переехала в особняк ее светлости. Если только вор не вломился в дом, не прокрался невидимкой в спальню Бэнкса, где нашел гардеробную, обнаружил скрытый сейф, открыл замок и умудрился выбраться из дома незамеченным, что, по моему мнению, малость невероятно, значит, есть только один человек, который мог прикарманить браслет.
— Миссис Раштон? Зачем ей красть вещь, которую она и без того вот-вот наследует? Но честно говоря, ты прав. Именно она могла в любую минуту похитить браслет и никто не посмел бы спросить, куда он девался.
— Я действительно ни сном, ни духом, мистер Марч. Но зато дам вам совет. Не стоит недооценивать Тварь или считать, будто ее действия согласуются с вашими рассуждениями.
Хищник подержал его в лапах еще несколько минут, словно раздумывая, что делать с жертвой. Фитч затаил дыхание.
Марч с издевательской вежливостью наклонил голову.
— Я и мой спутник благодарны вам за помощь, сэр.
Он повернулся и, не оглянувшись, исчез в тумане. Молодой леопард наградил Фитча ледяной улыбкой и последовал за наставником.
Фитч не двигался с места, пока парочка не скрылась из виду. Убедившись, что остался наконец один, он рискнул вздохнуть поглубже.
Кажется, фортуна была к нему благосклонна, позволив ускользнуть от клыков зверя. Но он был на волосок от гибели. И не завидовал истинной добыче Марча.
Глава 21
Она не поддастся безумию, уже дурманившему рассудок. И боролась с ним всеми фибрами души, призывая на помощь весь накопленный опыт гипнотизера, практикующего целителя, который передали ей родители, учившие бороться с тьмой, угрожавшей окутать мозг.
Может, именно это и называется истерией?
Время шло. Сколько она тут просидела?
Лавиния не знала. Впрочем, может, это к лучшему. Считать секунды, минуты и часы — только себя мучить.
Она сидела на холодном каменном полу, сжимая в руках серебряный медальон и с величайшим трудом стараясь сосредоточиться, окружить себя хрупким барьером спокойствия, создать в самых дальних глубинах разума уголок мира и тишины. И когда цель была достигнута, заперлась в своей непрочной крепости, чтобы дать отдых натянутым нервам, закрыв воображаемую дверь. Не пуская к себе давящую, безжалостную ночь, старавшуюся уничтожить ее.
Единственное, что поддерживало Лавинию, что стало опорой ее внутреннего убежища, — твердая вера в спасение. Рано или поздно Тобиас явится освободить ее.
— Ад и проклятие, куда она девалась?
Тобиас ворвался в уютный кабинет Лавинии и, словно ястреб, оглядел комнату, не упуская ни малейшей детали.
— Она с ума сошла! Исчезнуть, не предупредив!
Энтони тронул его за плечо.
— Может, она пошла за покупками и задержалась?
Тобиас обернулся к миссис Чилтон, робко маячившей в коридоре.
— Миссис Лейк ходила сегодня в магазин?
— Не знаю, сэр, — вздохнула экономка. — Когда я пришла от рыбника, ее уже не было.
Тобиас подошел к столу и стал изучать бумаги, разбросанные по столешнице.
— Отныне я ввожу новые правила. В том случае, если мы ведем расследование, миссис Лейк не имеет права отлучаться из дома, не известив кого-то из домашних, куда идет и когда собирается вернуться.
— О Господи!
Миссис Чилтон с тоской наблюдала, как Тобиас роется на столе.
— Простите покорно, сэр, но я не думаю, что миссис Лейк подчинится вашим правилом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95