Она закрыла глаза и поднесла ко рту запястье Ровены.Теплота... Все нормально... И вкус совсем не медный, а какой-то насыщенный – пряный и необычный. Позже, когда она пыталась описать его, на ум приходило лишь: слегка ванильный, шелковистый и почему-то напоминает водопад. Чуть-чуть сладковатый.А потом ей вдруг показалось, что она способна горы свернуть.– Ну, подруга! – Голос Марка звучал восторженно-бесшабашно. – Если б ты могла разлить это по бутылкам, то заработала бы миллионы!– Не ты первый это придумал, – холодно проговорила Кестрель. – Люди убивают нас из-за нашей крови.– Поговорите позже, – твердо прервала их Ровена. – А сейчас завершим обряд.У Кестрель мысли были золотистого цвета. С острыми сверкающими бриллиантовыми гранями.– Хватит, Джейд, – сказала Ровена. – Марк! Довольно, ребята. Отпустите друг друга!Мэри-Линетт увидела, как Ровена растащила их в разные стороны. На лице у Марка сияла глупая улыбка, и Мэри-Линетт почувствовала крошечный укол зависти. Каково это – увидеть мысли человека, в которого влюблен?Мысли Джейд были серебристо-кружевные, похожие на шарики филиграни, словно рождественское елочное украшение. Глотнув крови Джейд, Мэри-Линетт почувствовала искрящуюся легкость. Будто по ее венам заструился горный поток.– Хорошо, – сказала Ровена. – Теперь у нас общая кровь.Она протянула руку, Джейд и Кестрель протянули свои. Мэри-Линетт взглянула на Марка, и они сделали то же самое. Руки их соединились, будто спицы в колесе.– Мы обещаем быть вашими родственниками, всегда поддерживать и защищать вас, – произнесла Ровена.Затем она кивнула Мэри-Линетт.– Мы обещаем быть вашими родственниками, – медленно повторила Мэри-Линетт, – и всегда поддерживать и защищать вас.– Вот и все, – просто сказала Ровена. – Мы – одна семья.– Пойдемте домой, – предложила Джейд.Но сначала нужно было закончить с похоронами тети Опал. Мэри-Линетт наблюдала, как Ровена разбрасывает хвойные веточки на могильном холмике.– Вы наследовали также и нашу кровную месть, – любезно объяснила Кестрель Мэри-Линетт. – Это значит, что вы должны помочь нам выяснить, кто ее убил.– Я все время пыталась это сделать.Олень остался лежать на прежнем месте. Ровена взглянула на него:– Здесь много падальщиков. Он послужит им пищей.«Что ж, такова жизнь», – подумала Мэри-Линетт, когда они покидали поляну. Она оглянулась назад... и на мгновение ей показалось, что она заметила какую-то тень и мерцание зеленовато-оранжевых глаз на одном уровне с ее взглядом... Это был зверь крупнее койота.Но только она открыла рот, чтобы сказать об этом, как тень исчезла.«Неужели мне это привиделось? Наверное, что-то со зрением... Все кажется слишком ярким».Ей казалось, что все ее чувства изменились, как-то обострились. Поэтому выйти из леса ей сейчас было легче, чем зайти в него. Марк и Джейд шли рядом. А когда им на пути встречалось какое-нибудь препятствие, они помогали друг другу.– Ну как, ты счастлив? – тихо спросила Мэри-Линетт, поравнявшись с братом.В лунном свете она заметила его улыбку – испуганную и застенчивую.– Да... Наверное, счастлив... Помолчав минуту, он сказал:– Похоже... не знаю, как это описать, но похоже, что я тесно связан с Джейд. Она действительно видит меня. Я имею в виду – не внешне. Она видит меня изнутри, и я ей нравлюсь. Никто прежде не относился ко мне так... кроме тебя.
– Я рада за тебя.– Послушай, – сказал он, – я думаю, мы должны подыскать кого-нибудь для тебя. Ведь здесь много парней...Мэри-Линетт фыркнула:– Марк, если я захочу с кем-то встречаться, то справлюсь сама. И в помощи твоей не нуждаюсь. Он опять застенчиво улыбнулся:– Извини.Но Мэри-Линетт задумалась. Конечно, ей хотелось найти кого-нибудь, кто бы по-настоящему ее понял. Все мечтают об этом. Но у многих ли это выходит?И здесь не так уж много парней...Она поймала себя на том, что опять думает о Джереми Лаветте. У него такие ясные карие глаза...Но она не могла удержать образ этих глаз. Он стал расплываться, и, к ее ужасу, перед ней возникли глаза, вспыхивающие синим, золотым и серым – в зависимости от освещения.Господи, только не это! Меньше всего ей хотелось бы, чтобы Эш мог читать в ее душе. И совсем не радовала перспектива разделить с ним свою судьбу.– Что бы мне хотелось знать, так это кто сделал вас вампирами? – спросил Марк. – Старуха Бердок? Ваша тетя?Все сидели в гостиной фермы Бердок, разместившись кто в креслах, кто на огромном, плотно набитом диване в викторианском стиле. Ровена разжигала камин.– Никто, – с видом оскорбленного достоинства ответила Джейд. – Нас не сделали вампирами. Мы – ламии. – Она произнесла это как «лам-ми-и».Марк искоса взглянул на нее.– Ми-и... А что это?– Это мы. Это вампиры, которые могут иметь детей, могут есть и пить, могут стареть, если пожелают, и жить семьями. Это лучшие из вампиров.– Это основной вид вампиров, – сказала Кест-рель. – В общем, так: есть два разных вида вампиров, понимаешь? Одни сначала бывают людьми, а потом изменяются, когда вампир их укусит. А другие рождаются вампирами. Вот к этому виду мы и принадлежим. Наша родословная уходит... ну, можно сказать, в глубину времен.– В ужасную глубину, – опять вмешалась Джейд. – Мы – Редферны. Мы возникли еще в доисторические времена.Мэри-Линетт моргнула. Затем нервно спросила:– Но ведь вы все трое не такие старые? Ровена подавила смешок.– Мне – девятнадцать, Кестрель – семнадцать, а Джейд – шестнадцать. Мы еще не остановили свой возраст.Кестрель посмотрела на Мэри-Линетт.– Как ты думаешь, сколько лет было нашей тетке?– Хм... наверное, около семидесяти – семидесяти пяти...– Когда мы виделись с ней последний раз, она выглядела приблизительно на сорок, – сказала Кестрель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54