Джереми побледнел;–Я знаю таких парней. Иногда они приводят в свои клубы смертных девушек... Тебе лучше не знать зачем. Поэтому просто... будь осторожна, ладно?Это ее неприятно поразило. Сестры говорили то же самое, но услышать такое от Джереми... Эш, несомненно, вытворял в своей жизни вещи, которые... ну, если бы она узнала о них, ей бы захотелось его убить. Вещи, о которых невозможно просто взять и забыть.– Я буду осторожна, – сказала она. И, вдруг заметив, что руки у нее сжаты в кулаки, с улыбкой добавила: – Я смогу держать его в руках.Джереми все еще был бледен. Он глядел на Эша, его карие глаза потемнели, а рот плотно сжался. В его спокойствии сквозили сдержанная сила и холодный гнев. А еще решимость ее защитить и ненависть к Эшу.В это время к ним подошли остальные.– Со мной все будет в порядке, – торопливо прошептала Мэри-Линетт.А Джереми громко сказал:– Я подумаю насчет людей здесь, в городе, и скажу тебе, если что-нибудь обнаружу.– Спасибо, Джереми, – кивнула Мэри-Линетт. Она попыталась успокоить его взглядом, когда все садились в машину.Он стоял и смотрел, как ее автомобиль удаляется от заправочной станции. Но рукой вслед не помахал.– Ну вот, мы едем домой, – сказал Марк. – И что дальше?Никто ему не ответил. Мэри-Линетт понимала, что у нее нет никакой толковой идеи.– Мне кажется, мы бы скорее во всем разобрались, если бы знали, кого подозревать, – наконец произнесла она.– Но есть еще кое-что, самое важное, что нам нужно сделать, – мягко произнесла Ровена. – Мы, я думаю, все же вампиры.Мэри-Линетт могла бы счесть, что Ровена упомянула об этом между прочим, но Марк спросил:– И что же это?– Нам нужно подкрепиться, – улыбнулась своей самой лучезарной улыбкой Кестрель.Они вернулись на ферму Бердок. Кота нигде не было видно. Вампиры, все вчетвером, направились к лесу, и Джейд все время громко звала Тигги. А Мэри-Линетт подошла к письменному столу миссис Бердок. Она достала канцелярскую бумагу, слегка покрывшуюся плесенью по краям, и серебряную ручку с выцветшим узором в викторианском стиле.– Теперь, – сказала она Марку, сидя за столом в кухне, – мы составим список подозреваемых.– В этом доме нет ничего съестного, – проворчал Марк. Он уже успел порыскать во всех шкафах. – Только растворимый кофе и фруктовый чай. Кому нужна эта гадость?– Могу лишь напомнить, что твоя подружка – вампир. Ну, давай. Сядь и сосредоточься. Кого мы подозреваем?Марк сел и вздохнул.– Нужно узнать, что случилось с той лошадью. Ручка в руке у Мэри-Линетт зависла над листком бумаги.– Ты прав, здесь должна быть какая-то связь. Я забыла об этом.«Забыла, что работать детективом – это тебе не в бирюльки играть».– Хорошо, – угрюмо произнесла она. – Давай предположим, что тот, кто убил лошадь, и был убийцей тети Опал и козы. И может быть, он же разбил окно на заправочной станции, потому что это также случилось прошлой ночью. Что это нам дает?– Я думаю, это были Тодд и Вик.– Очень умно!– Нет, я серьезно. Ты ведь знаешь, что Тодд всегда жует эти зубочистки. А в козу были воткнуты именно зубочистки.Зубочистки... Что же это ей напоминает? Нет, не зубочистки, это были колышки побольше... Почему она не может вспомнить?Потерев лоб, Мэри-Линетт уступила Марку.– Ладно... Я запишу, что Тодд и Вик – охотники на вампиров, но под вопросительным знаком. А может, ты думаешь, что они – сами вампиры?– Нет, – сказал Марк, не реагируя на ее сарказм. – Думаю, Джейд заметила бы это, когда пила их кровь. – Он задумчиво глядел на Мэри-Линетт. – Ты у нас сообразительная. Как ты думаешь, кто это сделал?– Понятия не имею.Марк скорчил ей рожу, а она машинально изобразила на бумаге прутик. Затем прутик превратился в очень маленький колышек, больше похожий на карандаш, который держит женская рука. Мэри-Линетт никогда не умела рисовать руки...– О боже! Банни...– Это сделала Банни? – наивно спросил Марк, всем своим видом изображая простодушную веру. Но Мэри-Линетт ответила:– Да. Я думаю... нет, я не знаю. Но эти колышки, что были воткнуты в козу, – те самые. Они большие... Я видела, как она пользовалась ими: чистила ногти. Это лопаточки для заусениц.– Ну... – Марк выглядел разочарованным. – Банни... Нет, быть того не может. Она и мухи не обидит.Мэри-Линетт взволнованно покачала головой.– Ровена сказала, что у нее имя, как у ламии. И еще она, то есть Банни, сказала мне кое-что странное в тот день, когда я искала Тодда и Вика. – Теперь в памяти Мэри-Линетт воскресли все подробности, которые она с трудом пыталась вспомнить. – Она сказала: «Удачной охоты!»– Мэри, это же из «Книги джунглей».– Я знаю. И все-таки от нее это было странно слышать. К тому же сейчас она как-то подозрительно приветлива и напугана. Что, если все это – притворство?Не дождавшись от Марка ответа, Мэри-Линетт спросила:– Разве это менее правдоподобно, чем то, что Тодд и Вик – охотники на вампиров?– Значит, запиши ее тоже. Мэри-Линетт записала. А затем сказала:– Знаешь, я все время хочу спросить Ровену, как они посылали с острова письма миссис Бердок... – Тут она умолкла и вся напряглась, услыхав, как хлопнула входная дверь.– Я вернулась первая?Это была Ровена – разгоряченная, разрумянившаяся на ветру, слегка запыхавшаяся. Ее волосы развевались каштановым облаком.– А где остальные? – спросила Мэри-Линетт.– Мы еще при входе в лес разделились: это единственная возможность всем нам поохотиться на таком маленьком пространстве.– Маленьком?! – Марк выглядел оскорбленным. – Если и есть что-то хорошее в Вересковом Ручье, так это то, что здесь просторно.Ровена улыбнулась.– Для охоты здесь тесновато. Не обижайся. Но нам здесь очень хорошо: ведь на острове мы вообще никогда не охотились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54