По крайней мере, сейчас он ничуть не был похож на большого ленивого кота. Скорее уж на изящного и подтянутого тигра.– А теперь послушайте меня внимательно, – сказал он. – Есть кое-что, чего вы не понимаете. Я сюда не в бирюльки играть приехал. У меня мало времени. Не отослать ли ваших маленьких друзей домой? Мы должны обсудить все в семейном кругу.У Мэри-Линетт руки сжались в кулаки. Марк вцепился в Джейд; та слегка оттолкнула его локтем и нахмурилась:– Возможно, так и вправду будет лучше.– И не подумаю тебя оставить. Ровена закусила губу.– Марк...– И не подумаю! И не надо меня защищать. Он не дурак. Рано или поздно он сам поймет, что мы знаем о Царстве Ночи.Ровена невольно затаила дыхание. Кестрель сохраняла самообладание, но все ее мышцы напряглись, будто она вновь приготовилась к сражению. Глаза Джейд наполнились серебром, Мэри-Линетт сидела очень тихо.Все смотрели на Эша. Но тот лишь закатил глаза.– Я знаю об этом, – сказал он с невероятным терпением. – Я хочу вышвырнуть тебя отсюда, дурень ты несчастный, прежде чем обнаружу, сколько ты знаешь.Сестры уставились на Эша. Мэри-Линетт открыла было рот, но не нашлась что сказать.– Я думал, ты не любишь людей, – сказал Марк.– Не люблю. Я их ненавижу, – бодро заявил Эш.– Тогда почему ты хочешь меня отпустить?– Потому что, если я тебя убью, мне придется убить и твою сестру, – сообщил ему Эш с любезной плотоядной улыбкой.– Ну и что? Почему ты ее жалеешь? Она же тебя ударила.Эш сконфузился и не сразу ответил:– Это так, но я могу изменить свои намерения в любую минуту.– Нет, постой, – сказала Джейд. Она сидела, поджав под себя ноги, и свирепо глядела на брата. – Все это подозрительно. Почему это ты вдруг стал беспокоиться о смертных?Эш ничего не ответил. Он с ожесточением глядел на огонь в камине.И никто другой, как Ровена тихо произнесла:– Потому что они духовные супруги. Наступило молчание. Затем – взрыв восклицаний:– Они – кто?! Ты имеешь в виду, как я с Джейд?– Ох, Эш, вот это номер! Видел бы все это наш отец! – Я не виновата, – сказала Мэри-Линетт. Все обернулись к ней, и ей на глаза навернулись слезы.Протянув мимо Кестрель руку, Ровена положила ее на плечо Мэри-Линетт.– Ты думаешь, что это на самом деле правда? – спросил Марк, переводя взгляд с Мэри-Линетт на Эша.– Да. Думаю, правда. И я не знаю, что со всем этим делать, – ответила Мэри-Линетт, едва сдерживая слезы.– Это правда, – угрюмо сказал Эш. – Но это не значит, что мы должны что-то с этим делать.– О да, в этом ты прав! – воскликнула Мэри-Линетт, обрадовавшись, что опять рассердилась.– Итак, собирайте свои игрушки и марш домой, – скомандовал Эш сестрам. – Забудем обо всем. Будем считать, что ничего не было.Наблюдая за ним, Ровена слегка покачала головой. В ее глазах стояли слезы, но она улыбалась.– Вот уж никогда не думала, что услышу от тебя нечто подобное. Ты так изменился... просто не верится.– Мне самому не верится, – мрачно пробормотал Эш. – Может, это сон.– Но теперь тебе придется признать, что обычные люди – это не отребье. Разве ты можешь быть духовным супругом какого-то отребья?– Хорошо. Все замечательно. Люди – великолепны. В этом мы единодушны, а теперь – пора домой.– Когда мы были маленькими, ты был такой, каким я вижу тебя сейчас, – сказала Ровена, – а потом вдруг стал вести себя так, будто ты лучше всех. Я всегда знала, что многое в тебе – просто поза, за которой скрывается страх. И всегда была уверена, что на самом деле ты и сам не веришь в ту мерзкую чепуху, которую несешь. Где-то глубоко внутри ты все тот же славный малыш, Эш.Впервые за весь вечер на лице у Эша вспыхнула улыбка.– Не будь так уверена.Мэри-Линетт становилось не по себе, пока она слушала все это, и, чтобы не выдать своего волнения, она обратилась к Ровене:– Не думаю, что тетушка Опал была бы того же мнения.Эш приподнялся.– Кстати, а где эта старая карга? Мне нужно с ней поговорить, прежде чем мы уедем.Казалось, что это молчание никогда не кончится.– Эш... разве ты не знаешь? – спросила Ровена.– Конечно, он знает. Десять против одного, что он сам это сделал, – сказала Кестрель.– О чем это я должен знать? – спросил Эш, с каждой секундой теряя терпение.– Твоя тетя умерла, – объяснил ему Марк.– Кто-то убил ее колом, – добавила Джейд.Эш обвел взглядом комнату. Похоже было, что он считает все это глупой шуткой.«О господи, – глядя на него, подумала Мэри-Линетт, – когда он напуган и смущен, вот как сейчас, то выглядит таким юным и беспомощным, таким ранимым. Почти как человек».– Кто-то... убил... тетю Опал? Я правильно расслышал?– Ты хочешь сказать, что ты этого не знал? – спросила Кестрель. – Чем ты занимался всю ночь, Эш?– Бился головой о камень. Затем искал вас. Когда я вошел, вы говорили обо мне.– И ты не натолкнулся сегодня ни на какой домашний скот? Скажем, на коз?Эш смерил ее долгим скептическим взглядом.– Я сыт, если ты это имеешь в виду. И без помощи коз. Какое это имеет отношение к тете Опал?– Думаю, ему лучше показать, – сказала Ровена.Она поднялась и отвернула коврик, покрывавший тело козы. Эш направился вслед за ней. Мэри-Линетт обернулась, чтобы лучше видеть его лицо.Эш вздрогнул, но быстро взял себя в руки.– Посмотри, что было у нее во рту, – спокойно сказала Ровена.Эш осторожно поднял цветок.– Ирис. Ну и что?– Как давно ты был в своем клубе? – спросила Кестрель.– Если бы я это сделал, то зачем мне было оставлять улику в виде ириса? – устало взглянув на нее, спросил Эш.– Например, затем, чтобы сообщить нам, кто это сделал.– Мне незачем убивать коз, чтобы что-то сообщить. Я умею говорить.Но на Кестрель это не произвело никакого впечатления.– Такое сообщение воздействует намного сильнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54