«Джереми!», из него вырвался лишь хрип.Джереми так и не появился. И неудивительно: в груди у него был серебряный нож, а вокруг бушевало пламя.Мэри-Линетт сидела, обхватив себя руками, и смотрела, как горит автомобиль.«Он бы меня убил. Как любой хороший охотник. Я должна была защищаться, я должна была спасти Эша. И девочек... Он бы всех их убил. А потом он опять убивал бы людей, как убил того бродягу... Он был безумным, он был воплощенным злом, потому что ни перед чем не останавливался, добиваясь своего».И она по-новому взглянула на все происшедшее.Личина «славного парня», которую носил Джереми, всегда скрывала нечто нечеловеческое. Она замечала это, но каждый раз убеждала себя, что ничего такого нет, что ей показалось. Нужно было довериться своим чувствам с самого начала, с того мига, когда она поняла, что разгадала тайну Джереми Лаветта.Мэри-Линетт била дрожь, но слез не было.Ревел огонь. От автомобиля взлетали вверх снопы искр.«Какое имеет значение, что все это можно оправдать. Это оказалось совсем не похоже на убийство в моем сновидении. Это не было легко, не было естественно, и я никогда не забуду, как он смотрел на меня...»Затем Мэри-Линетт вспомнила об Эше.Все случившееся настолько ее потрясло, что она почти забыла о нем. И теперь, обернувшись, боялась даже взглянуть на него. Мэри-Линетт подползла к тому месту, где он лежал.«Слишком много крови... Он потерял слишком много крови, чтобы можно было на что-то надеяться. Если он умер... если все, что произошло, зря...»Но Эш дышал. И когда она прикоснулась к его лицу, пытаясь найти место, не залитое кровью, он пошевелился. Затем приподнялся и попытался сесть.– Лежи.Рубашка и джинсы Джереми валялись на земле. Мэри-Линетт подняла рубашку и приложила ее к шее Эша.– Эш, не шевелись.Он снова попытался сесть.– Не беспокойся. Я защищу тебя.– Эш, ради бога, лежи спокойно, – просила Мэри-Линетт. Но Эш сопротивлялся, и ей пришлось уложить его силком. – Уже ничего не нужно делать. Он мертв.Эш опустился на спину, закрыв глаза.– Я его убил?Мэри-Линетт проняла дрожь, и она издала сдавленный звук, почти похожий на смех: Эш мог дышать и говорить, и даже слова его звучали с обычной для него дурацкой самонадеянностью. Она и представить себе не могла, что ей когда-нибудь будет так приятно слышать этот тон. Прижимая рубашку к его шее, она видела, что рана почти зажила. Глубокая рваная рана на глазах превращалась в ровный розовый шрам.Тело вампира – это что-то невероятное!Эш сглотнул.– Ты не ответила мне.– Нет. Ты не убил его. Его убила я.Он открыл глаза. Они молча смотрели друг на друга. И в это мгновение Мэри-Линетт поняла, что они оба многое осознали.Эш сказал с несвойственной ему серьезностью:– Извини меня. – Он отшвырнул рубашку и сел. – Извини.Мэри-Линетт не помнила, кто протянул руки первым... Они бросились в объятия друг к другу. Обнимая Эша, Мэри-Линетт думала об охотниках и опасности и смеялась над смертью. А еще она думала обо всем, что по-настоящему принадлежит ночи, и о том, что никогда больше не увидит себя в зеркале такой, какою привыкла видеть. Руки Эша обнимали ее, она ощущала его силу, теплоту и надежность.– Ну вот, наконец это кончилось, – сказал Эш. – Больше не будет убийств. Все прошло.Это так... Но сколько испытаний ждет их впереди!..Мэри-Линетт разрыдалась... Она плакала и плакала и никак не могла остановиться. Автомобиль выгорел дотла, лишь искры взлетали вверх, а Эш все держал ее в объятиях, крепко прижимая к себе. ГЛАВА 17 – Ну, смертным она ничего не рассказала... однако оказала неповиновение властям Царства Ночи, – лениво произнес Эш своим самым небрежным тоном.– Как? – кратко спросил Квин.Был ранний вечер понедельника, сквозь западные окна фермерского дома Бердок струился солнечный свет. Эш был одет в новую рубашку, которую купил в центральном магазине Верескового Ручья, свитер с высоким воротом и длинными рукавами, закрывавшими уже почти зажившие шрамы на шее и руках, и вареные джинсы. Волосы, прикрывавшие царапины на затылке, были зачесаны назад. Эш разыгрывал лучшую роль в своей жизни.– Ей было известно о бродяге-оборотне, но она никому о нем не рассказала.– Значит, она была предательницей. И что ты сделал?Эш пожал плечами.– Убил ее колом.Квин громко захохотал.– Что ты смеешься? Это правда, – серьезно сказал Эш, глядя Квину в лицо своими, как он был сейчас уверен, большими бесхитростными глазами – возможно, голубыми. – Смотри.Не сводя с Квина глаз, Эш сдернул розово-зеленое стеганое одеяло со свертка, лежавшего на диване.У Квина брови взлетели вверх.С минуту он разглядывал тетю Опал, которую привели в порядок настолько, что никому бы и в голову не пришло, что ей уже довелось побывать в могиле. Деревянная штакетина была аккуратно возвращена на свое место – в ее грудь.Квин нервно сглотнул. Эш впервые увидел его растерянным.– Так ты и вправду это сделал, – проговорил он. В его голосе прозвучало потрясение и невольное уважение.«Похоже, Квин, ты не такой крутой, каким хочешь казаться, – подумал Эш. – Кроме того, сколько бы ты ни пытался вести себя как Старейшина, тебе всего восемнадцать. И тебе всегда будет восемнадцать, а я на следующий год, возможно, стану старше».– Ладно, – сказал Квин, быстро прищурив глаза. – Ладно. Ну... должен признать твое превосходство.– Да, я просто решил, что лучше всего будет разрешить ситуацию сразу. Видишь ли, она зашла слишком далеко.Темные глаза Квина чуть расширились.– Должен признать... я не думал, что ты настолько жесток.– Я был обязан исполнить свой долг. Ради чести семьи, разумеется.Квин кашлянул.– Ну... а как насчет оборотня?– Я и о нем позаботился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54