ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– Да.
– Если будет такая необходимость, – кое-как склеила Настя нужные слова, словно не говорила, а писала курсовую, целью которой было показаться умней, чем ты есть на самом деле, – к нам подключатся. Другие люди. Покрепче.
– Ладно.
– Все под контролем, – вспомнила Настя подходящую фразу и тут же подумала: «А под чьим, собственно, контролем?» Получалось, что ни под чьим, потому что сама Настя и ее невидимые лионейские наблюдатели зависели от Покровского, Покровский зависел от них, Люциус только что получил по башке (правда, не по своей), присутствия Леонарда или Лизы пока не ощущалось, так что…
– У тебя здесь личный интерес, – вдруг сказал Покровский и понимающе сдвинул брови.
– Что?
– Я понимаю, почему со мной едешь ты, а не кто-то другой. У тебя в этом деле личный интерес. Вы же с Денисом Андерсоном… – Последовала многозначительная пауза, в ответ на которую Настя не нашла ничего лучше, как просто кивнуть, признавая, что у нее с Денисом Андерсоном чего только не было. Любовь, обман, забвение, горько-сладкие воспоминания… Какая там следующая станция?
– Да, – сказала она. – Личный интерес. Надо просто все довести до конца. Один человек сказал мне, что я должна оставить это дело и жить, как будто ничего этого не было… Только я так думаю, что этот человек мне врал и все надо делать наоборот. Я поеду с тобой, мы найдем Дениса, и тогда…
И тогда она, может быть, поймет, чего больше было прошлым летом – страсти, наваждения, хитростей, безумия, холодного расчета или же все это вместе было перемешано в одном бокале, от употребления которого у Насти до сих пор так нестерпимо болит голова, а люди – или существа, по высокомерной классификации Люциуса, – воспринимаются ею как блуждающие силуэты, возникающие то на стороне добра, то на стороне зла, да и сами эти стороны беспрерывно меняются местами, будто играют в детскую игру, в которой стульев всегда меньше, чем игроков.
– …тогда мы посмотрим, – тихо говорит она, не для Покровского, а для себя; и внезапно чувствует странное покалывание в животе, закодированный сигнал, тайное послание Насти самой себе, от сердца к разуму.
Она знает, что именно хочет увидеть, когда снова встретит Дениса Андерсона. Наконец, она знает, и ради этого стоило бежать из Лионеи, лежать на пражском кладбище и бить себя пистолетом в висок. Знание приходит к ней в неподходящее время и в неподходящем месте, но так оно всегда и случается…
А на самом деле, если хорошенько подумать – и у меня было на это время, – нужное знание уже давно было со мной, даже тогда, когда я еще не помнила Дениса Андерсона. Я знала, что я хочу увидеть, просто я не знала, в чьи глаза мне нужно посмотреть. Все очень просто, все очень обычно, хотя мало кому нравится называть себя обычным человеком, и я тут не исключение. Но есть вещи, которые равняют богатых и бедных, принцев и нищих, красавиц и чудовищ; и среди таких вещей – желание заглянуть в чьи-то глаза и увидеть, что для этого человека ты значишь больше, чем весь остальной мир. Я смотрела в глаза Давиду Гарджели, Иннокентию, Армандо, Покровскому, другим людям; и я видела там разное, и хорошее, и плохое, но тот особенный взгляд, от которого перехватывает дух, от которого даже месяцы спустя покалывает в животе, – это было только с Денисом.
И даже если это длилось долю секунды, даже если это было всего лишь однажды… Неважно. Это вошло в мою кровь, это стало частью меня, и никакие червяки не могли вытащить из меня память об очень обычной вещи, ради которой, наверное, и стоит жить.
Поэтому, говоря о личных интересах, я была готова на очень многое, чтобы снова заглянуть в глаза Денису и, может быть, увидеть там…
Может быть.
Как это часто бывает, в голове у нее вдруг сложился запоздалый ответ Люциусу – насчет того, что даже ангелам не стоит встревать между девушкой и ее парнем, когда девушка хочет, скажем так, немножко прояснить отношения. И в зависимости от результата то ли броситься парню на шею, то ли эту шею свернуть. Не в прямом смысле, конечно, хотя…
– Его охраняют? – спросила Настя.
– Кого?
– Дениса.
– Ну да, охраняют. Эти самые… Горгоны.
– А кроме Горгон?
Покровский посмотрел на нее с недоумением:
– Кроме Горгон? Зачем нужна охрана, когда есть Горгоны? Ты знаешь, что такое Горгоны?
– Знаю.
– Ну и…
– Я убила одну.
Покровский замолчал.
– Тут у меня тоже личный интерес, – добавила Настя. – Я была бы не против перебить и остальных. Если будет такая возможность. Ты – как?
– Я? Я не убивал Горгон. Я их и не видел, просто слышал всякое…
– Но ты не против немножко поубивать Горгон? Они… – Настя неосознанно сжала кулаки. – Они того стоят.
– Ну, если нужно, – сказал Покровский без особого воодушевления. – А вообще, прежде чем доберемся до Горгон, может, придется и еще кое-кого погладить против шерсти…
– Ну что ж, – нервно улыбнулась Настя. – Примерно так я себе все и представляла.
5
Оказалось, что двухчасовой перелет на восток чем-то похож на путешествие во времени; весна здесь еще только разминалась у кромки поля, а инициатива принадлежала мелкому холодному дождю и обиженному на весь мир ветру, который нервно носился по летному полю туда-сюда, недвусмысленно намекая, что Настиному платью в голубую полоску надо бы еще месяца полтора повисеть в шкафу. Так что ей пришлось снова переодеться в джинсы, прикупить пару свитеров и выпить большую кружку горячего кофе, чтобы хоть как-то смириться со сменой часовых и погодных поясов.
Название города немедленно вылетело у Насти из головы, потому что было до неприличия стандартным и плоским.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
– Если будет такая необходимость, – кое-как склеила Настя нужные слова, словно не говорила, а писала курсовую, целью которой было показаться умней, чем ты есть на самом деле, – к нам подключатся. Другие люди. Покрепче.
– Ладно.
– Все под контролем, – вспомнила Настя подходящую фразу и тут же подумала: «А под чьим, собственно, контролем?» Получалось, что ни под чьим, потому что сама Настя и ее невидимые лионейские наблюдатели зависели от Покровского, Покровский зависел от них, Люциус только что получил по башке (правда, не по своей), присутствия Леонарда или Лизы пока не ощущалось, так что…
– У тебя здесь личный интерес, – вдруг сказал Покровский и понимающе сдвинул брови.
– Что?
– Я понимаю, почему со мной едешь ты, а не кто-то другой. У тебя в этом деле личный интерес. Вы же с Денисом Андерсоном… – Последовала многозначительная пауза, в ответ на которую Настя не нашла ничего лучше, как просто кивнуть, признавая, что у нее с Денисом Андерсоном чего только не было. Любовь, обман, забвение, горько-сладкие воспоминания… Какая там следующая станция?
– Да, – сказала она. – Личный интерес. Надо просто все довести до конца. Один человек сказал мне, что я должна оставить это дело и жить, как будто ничего этого не было… Только я так думаю, что этот человек мне врал и все надо делать наоборот. Я поеду с тобой, мы найдем Дениса, и тогда…
И тогда она, может быть, поймет, чего больше было прошлым летом – страсти, наваждения, хитростей, безумия, холодного расчета или же все это вместе было перемешано в одном бокале, от употребления которого у Насти до сих пор так нестерпимо болит голова, а люди – или существа, по высокомерной классификации Люциуса, – воспринимаются ею как блуждающие силуэты, возникающие то на стороне добра, то на стороне зла, да и сами эти стороны беспрерывно меняются местами, будто играют в детскую игру, в которой стульев всегда меньше, чем игроков.
– …тогда мы посмотрим, – тихо говорит она, не для Покровского, а для себя; и внезапно чувствует странное покалывание в животе, закодированный сигнал, тайное послание Насти самой себе, от сердца к разуму.
Она знает, что именно хочет увидеть, когда снова встретит Дениса Андерсона. Наконец, она знает, и ради этого стоило бежать из Лионеи, лежать на пражском кладбище и бить себя пистолетом в висок. Знание приходит к ней в неподходящее время и в неподходящем месте, но так оно всегда и случается…
А на самом деле, если хорошенько подумать – и у меня было на это время, – нужное знание уже давно было со мной, даже тогда, когда я еще не помнила Дениса Андерсона. Я знала, что я хочу увидеть, просто я не знала, в чьи глаза мне нужно посмотреть. Все очень просто, все очень обычно, хотя мало кому нравится называть себя обычным человеком, и я тут не исключение. Но есть вещи, которые равняют богатых и бедных, принцев и нищих, красавиц и чудовищ; и среди таких вещей – желание заглянуть в чьи-то глаза и увидеть, что для этого человека ты значишь больше, чем весь остальной мир. Я смотрела в глаза Давиду Гарджели, Иннокентию, Армандо, Покровскому, другим людям; и я видела там разное, и хорошее, и плохое, но тот особенный взгляд, от которого перехватывает дух, от которого даже месяцы спустя покалывает в животе, – это было только с Денисом.
И даже если это длилось долю секунды, даже если это было всего лишь однажды… Неважно. Это вошло в мою кровь, это стало частью меня, и никакие червяки не могли вытащить из меня память об очень обычной вещи, ради которой, наверное, и стоит жить.
Поэтому, говоря о личных интересах, я была готова на очень многое, чтобы снова заглянуть в глаза Денису и, может быть, увидеть там…
Может быть.
Как это часто бывает, в голове у нее вдруг сложился запоздалый ответ Люциусу – насчет того, что даже ангелам не стоит встревать между девушкой и ее парнем, когда девушка хочет, скажем так, немножко прояснить отношения. И в зависимости от результата то ли броситься парню на шею, то ли эту шею свернуть. Не в прямом смысле, конечно, хотя…
– Его охраняют? – спросила Настя.
– Кого?
– Дениса.
– Ну да, охраняют. Эти самые… Горгоны.
– А кроме Горгон?
Покровский посмотрел на нее с недоумением:
– Кроме Горгон? Зачем нужна охрана, когда есть Горгоны? Ты знаешь, что такое Горгоны?
– Знаю.
– Ну и…
– Я убила одну.
Покровский замолчал.
– Тут у меня тоже личный интерес, – добавила Настя. – Я была бы не против перебить и остальных. Если будет такая возможность. Ты – как?
– Я? Я не убивал Горгон. Я их и не видел, просто слышал всякое…
– Но ты не против немножко поубивать Горгон? Они… – Настя неосознанно сжала кулаки. – Они того стоят.
– Ну, если нужно, – сказал Покровский без особого воодушевления. – А вообще, прежде чем доберемся до Горгон, может, придется и еще кое-кого погладить против шерсти…
– Ну что ж, – нервно улыбнулась Настя. – Примерно так я себе все и представляла.
5
Оказалось, что двухчасовой перелет на восток чем-то похож на путешествие во времени; весна здесь еще только разминалась у кромки поля, а инициатива принадлежала мелкому холодному дождю и обиженному на весь мир ветру, который нервно носился по летному полю туда-сюда, недвусмысленно намекая, что Настиному платью в голубую полоску надо бы еще месяца полтора повисеть в шкафу. Так что ей пришлось снова переодеться в джинсы, прикупить пару свитеров и выпить большую кружку горячего кофе, чтобы хоть как-то смириться со сменой часовых и погодных поясов.
Название города немедленно вылетело у Насти из головы, потому что было до неприличия стандартным и плоским.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132